Явление тайны

Баркер Клайв

Вдруг она открыла рот и заговорила, но ничего не было слышно – видимо, она слишком слаба.

– Подожди, – сказала Тесла, боявшаяся, что женщина потеряет последние силы. – Я сейчас подойду.

Но женщина или не поняла, или проигнорировала просьбу, продолжая что-то говорить. Она повторяла что-то снова и снова.

– Я не слышу! Подожди, слышишь?

Тут Тесла поняла, что лицо женщины искажено страхом, и она смотрит куда-то мимо Теслы. И словом, что она повторяла, было «ликсы».

Она в страхе обернулась и

увидела, что пустыня за ней кишит ликсами, одного из которых она уже видела. Теперь их были десятки: змееподобные десятифутовые тела неслись к ней на полной скорости. В прошлый раз ей показалось, что у них нет ртов, но она ошибалась. Рты были: черные дыры с черными острыми зубами. Она уже готовилась к нападению, когда поняла, что они посланы лишь для устрашения. В следующий момент Киссон рванул ее, ликсы расступились и она влетела в дверь хижины.

– Входи, – сказал Киссон. – Ты заставила себя ждать.

* * *

Оставшись один, Рауль мог только ждать. Он знал, куда и к кому она ушла, но был беспомощен. При этом его организм, дважды затронутый Нунцием, ощущал ее присутствие где-то недалеко.

Когда в машине Тесла пыталась описать ему то, что видела в Петле, он понял далеко не все. Его словарь был очень невелик, но чувства, обостренные Нунцием, заменяли слова. Он чувствовал Теслу.

Она была где-то в другом месте, в другом мире, но до него можно было добраться, если знать как. Все миры сообщаются друг с другом. Обезьяны и люди, люди и звезды. Дело не в технике, а в неделимости мира. Флетчер создал Нунций из смеси науки с магией, создал его, человека, из обезьяны, а теперь ему предстояло создать мост между мирами. Но он не мог; это превосходило его силы.

Он мог только чувствовать и ждать, и это было для него самым болезненным.

* * *

– Ты подлец и лгун, – сказала она, закрывая дверь. Огонь сейчас горел ярко, почти без дыма. Киссон сидел на прежнем месте, глядя на нее блестящими, явно возбужденными глазами.

– Ты же сама хотела вернуться. Не скрывай это. Я это чувствовал. Ты могла сопротивляться, но не захотела. Не говори, что я лгун.

– Ладно. Мне в самом деле было интересно.

– Это хорошо.

– Но это не давало тебе права тащить меня сюда.

– А как я мог показать тебе путь?

– Показать путь? – Она не могла скрыть раздражения, хотя знала, что это разозлит его. Она больше всего ненавидела подчиняться, и ее бесило его явное превосходство. – Я не так глупа. И я не игрушка, которую можно брать и класть назад, когда заблагорассудится.

– Я никогда этого не утверждал. Поэтому не будем ссориться. Мы ведь на одной стороне.

– Разве?

– Можешь не сомневаться. Я ведь разделил с тобой мои секреты.

– Сдается мне, не все.

– Да? – осведомился Киссон с наигранным равнодушием.

– Например, город.

– А что

там такое?

– Я хотела взглянуть, что было в доме, когда ты утащил меня оттуда.

Киссон вздохнул.

– Я не успел тебе помешать. Будь моя воля, я вообще бы не пустил тебя туда.

– Почему же?

– Разве ты не почувствовала атмосферу там? Просто не верю. Там жутко.

Теперь вздохнула она.

– Да. Я это чувствовала.

– У Иад Уроборос везде агенты. Думаю, один из них укрывается в городе. Не знаю, какую форму он принял, и не хочу знать. Нет охоты рисковать, и тебе не советую, при всем твоем любопытстве.

С этим трудно было спорить. Всего несколько минут назад, в другом мире, она говорила Раулю, что чувствовала, что в этом городе должно произойти что-то страшное. Киссон теперь лишь подтвердил ее подозрения.

– Выходит, я должна тебя благодарить?

– Не спеши, – ответил Киссон. – Я спас тебя не ради тебя. Ты мне нужна для более важных целей, – он прервался, чтобы пошевелить в огне почерневшей палкой. Огонь вспыхнул ярче, осветив внутренность хижины. – Извини, если я напугал тебя в прошлый раз. Я уже тогда говорил, что мое... возбуждение вызвано стремлением к тебе, к твоему телу. Ты была права: я не должен был так себя вести. Теперь я контролирую себя. Смотри.

Он сунул руку между ног и поднял бессильно повисший член.

– Извинения принимаются, – сказала она.

– Тогда мы можем вернуться к делу.

– Я не дам тебе мое тело, – сказала она спокойно. – Если ты это имел в виду.

Киссон кивнул.

– Не могу сказать, что я тебя осуждаю. Извинения иногда недостаточно. Но ты должна осознать важность этого. Сейчас в Паломо-Гроув Джейф стремится овладеть Искусством. Я могу остановить его. Но не отсюда.

– Научи меня, как.

– Некогда.

– Я быстро учусь.

Киссон взглянул на нее с осуждением.

– Вот уж действительно дьявольская гордыня. Ты только увидела трагедию, которая длится столетия, и уже считаешь, что можешь несколькими словами изменить ее ход. Но это не Голливуд. Это реальная жизнь.

Его холодная ярость убедила ее, но не до конца.

– Слушай, я помогу тебе, но без этих штучек с выходом из тела.

– Может тогда...

– Что?

– ...ты найдешь кого-нибудь, кто согласится на это?

– А что я им скажу?

– Придумай что-нибудь.

Она мысленно вернулась в мир, который оставила. В ее доме живет двадцать один человек. Можно ли убедить Рона, или Эдгара, или ее друга Мики де Ралько отправиться с ней в Петлю? Она сильно сомневалась. Единственным кандидатом был Рауль. Сможет ли он то, что не смогла она?

– Я могу попытаться, – сказала она.

– Быстро?

– Да. Быстро. Как только вернусь домой. Вернешь меня?

– Это легко.

– Учти, что я ничего не обещаю.

– Понимаю.