Явочная квартира
Шрифт:
– Где ты был? Я так волновалась.
– Задержали дела. Пошли скорей и не забудь, что я тебе говорил: молчи, рта не раскрывай.
Она только отмахнулась с раздражением.
Всего в нескольких шагах полицейский участок - туда они и направились.
На вахте сидел констебль. Без шлема он выглядел совсем юным - не старше девятнадцати.
– Можно поговорить со старшим офицером?
– По какому делу, сэр?
– Я буду говорить только со старшим офицером.
– Разумеется, сэр, но о чем?
– Не могу сказать. Позовите своего начальника.
Молодой человек внимательно посмотрел на русского: нет,
– Слушаю вас, сэр, - сказал тот, - Так в чем дело?
– Я русский дипломат, хочу получить в вашей стране политическое убежище. Прошу вас связаться с министерством иностранных дел.
Сержант поскреб в затылке.
– А леди?
– Это моя жена.
– Министерство иностранных дел, вы сказали?
– Да, да.
Сержант повернулся к юному констеблю:
– Проводи леди и джентльмена в соседнюю комнату и приготовь чай.
Он повернулся к Котову:
– Вам с сахаром или без?
Глава 2
– Неужели снова гость нежеланный пожаловал, черт бы его побрал? спросил генеральный директор.
– Боюсь, что так.
Генеральный директор вздохнул. От этих незапланированных перебежчиков хорошего не жди. Те, кто являются с другой стороны с чем-то стоящим, всегда оповещают о себе задолго до того дня, как совершают побег. Месяцами, а то и годами передают информацию, как бы выказывая свои добрые намерения. Только когда над таким сгущаются тучи или он узнает нечто очень значительное, что к тому же подлежит длительной проверке, ему дают "добро". Нежданные же гости всегда вызывают подозрение. Часто это весьма неуравновешенные субъекты. А то и вовсе засланные чужой разведкой. Словом, как мрачно отозвался о них генеральный директор, "дырка в голове".
– Что о нем известно?
– Некий Алексей Котов. Сотрудник КГБ - что правда, то правда. Говорит, что майор - опровергнуть не можем. Прихватил с собой кое-какие бумаги несколько биографий, организационные схемы - думаю, его бывшее начальство не хотело бы, чтобы все это попалось нам на глаза. Но в чем можно сегодня быть уверенным?
– Почему все же он не действовал обычным путем? Вышел бы на нас заранее... Должен бы знать, что мы сюрпризов не любим.
Генеральный директор в самом деле терпеть не мог всякого рода неожиданностей.
– Говорит, не мог рисковать. Понял, что коллеги за ним следят.
– И вы верите?
– Нет, сэр. Да и он нам не доверяет.
Генеральный директор чуть было не произнес "И правильно делает". Но вместо этого поднялся из-за стола и заходил взад-вперед по кабинету, заставляя своего заместителя вертеть головой. Остановился, наконец, у окна, с мрачным видом уставился на шпили Вестминстера.
– Ну и каков его сценарий?
– Довольно странный, - ответил собеседник, - Прежде всего, он вообще ничего не сообщает. Знаете эту формулу: "Я много чего знаю".
– "Ну так говорите." - "Скажу в свое время." - "Что вы имеете в виду?" - "Хочу получить гарантии." - "Какого рода гарантии?" - "Это мы должны с вами обсудить." И так далее, и так далее. Кругами. Из всей этой болтовни следует, что у него есть кое-какие ключи, нити, догадки, но имен он не знает.
– Догадки касаются нас?
– Нет, американцев и больше всего французов. Не нас, слава Богу.
– А нагрузка ложится
– Это я ему и сказал. А он ответил, что чем скорее его отправят в Вашингтон, тем лучше. Говорит, жена рвется в Штаты.
– С Парижем вы говорили?
– Завтра сюда прибудет их человек
– А с Вашингтоном?
– Пусть сначала французы с ним поработают.
– Что представляет собой его жена?
– Зовут Елена. Возраст лет сорок. Красива на русский манер - если вам нравится этот тип. Чертовски сложная дама.
– Продолжайте.
– Самое любопытное ещё впереди. Судите сами. Они у нас с позавчерашнего дня, стало быть, сорок часов. Кто об этом знает? Нас трое в конторе да два безмозглых копа с Рочестер Роу. Ну и русские, само собой. Тем не менее вчера вечером раздается звонок из Вашингтона и Базз Хаагленд заявляет: "Мы слышали, что у вас находится некий Котов Алексей Константинович. Хотелось бы его заполучить." Как это вам?
– Может, французы им сказали?
– Разговор с французами состоялся позже. Да и вообще они с американцами не то что перебежчика - круассан делить не станут.
– Может, сам Котов установил с американцами контакт?
– Я спрашивал, он это отрицает.
– Куда вы его отправили?
– В Тайсхерст.
– Так откуда же утечка информации?
– Только не от старины Джима из Тайсхерста. Кто такой Котов, ему неизвестно, к тому же он без позволения начальства не ответит даже на вопрос, который час. Стало быть, остаются Артур Уэддел, Оливия и я. Никто из нас в ЦРУ не звонил, это точно.
– Значит, наши американские друзья имеют советский источник, который приберегают для себя.
– Не доверяют нам, а?
– Похоже, никто нам не доверяет.
Генеральный директор и его заместитель дружно вздохнули.
– А что вы ответили Баззу?
– спросил генеральный директор.
– Сказал, что придется подождать.
– Держите меня в курсе.
– Да, сэр.
Заместитель вышел, оставив своего шефа созерцать нудный дождь за окном.
Перебежчики из секретных служб, если рассматривать их в общих чертах, не вызывают восторга ни там, откуда они сбежали, что вполне естественно, ни там, куда прибыли. Это последнее утверждение нуждается в разъяснении.
Прежде всего, как уже отметил заместитель генерального директора, это люди, мягко выражаясь, странные. В команде играть не способные. Самомнение, часто изначально раздутое, ещё больше увеличивается, вопреки всякой логике, в ходе допросов, когда допрашиваемый обнаруживает интерес к своей персоне со стороны допрашивающих, по мере того, как те стараются выжать из него нужную информацию: имена, рутинные порядки, технические средства и снова имена, имена, имена. Такой перебежчик, в недавнем прошлом незначительный чиновник, начинает чувствовать себя важной особой, играющей заметную роль в мировой истории, в чьих руках оказались рычаги международной политики. Один такой советский беглец соглашался поведать свои секреты ни кому иному, как только английской королеве. В его голове вполне объяснимое недоверие ко всем и вся смешалось с дикой паранойей, и он долго изводил допрашивающих, а заодно и самого себя, утверждениями о немыслимой значимости добытых им сведений, которые он мог доверить исключительно лицу с самой незапятнанной репутацией и лучшими рекомендациями. А именно - её величеству королеве Англии.