Яйцо дракона
Шрифт:
— Не я, — покачал головой Вальтер и налил в бокал крепкое вино. — Она сама поцарапалась, когда убегала, а затем о камень ударилась, когда меня увидела.
Элиас усмехнулся и указал пальцем на плащ, который Вальтер принес с собой.
— Она справилась?
— Более чем, — хмыкнул он и выложил на стол золотые украшения и девять камней.
— Все девять? — вскинул брови Элиас и расхохотался. — А она рисковая. Что за золото?
— Я так понял, она пыталась стащить что-то для себя, — усмехнулся Вальтер.
Неожиданно он осознал, что больше не злился на нее. Больше
Не после того, как он услышал обреченное утверждение, что свобода стоила денег. Не после того, как чувствовал ее отчаяние. Похоже, Рене не наслаждалась той жизнью, которую вела, и искала выход.
Вальтер вдруг вспомнил ее слова о том, что те, кого нанимали аристократы, не выживали. Их либо убирали наниматели, либо гильдия. Рене знала, что была обречена, но все равно делала свою работу. И делала ее качественно.
Перед внутренним взором появились светло-зеленые глаза, в которых вспыхнуло столько надежды, когда он сказал, что пощадит ее. Если бы он только мог даровать ей свободу, о которой она мечтала. Он без труда мог освободить ее от гильдии, но от него ее не спасло бы ничего. Он хотел ее. Он хотел держать ее в своих объятиях вечность и не выпускать, хотел чувствовать ее горячее дыхание на своей коже и утопать в ее упоительном аромате.
Жар прокатился по венам, едва ли не выжигая ее образ в сознании. Вальтер вздрогнул и помотал головой, избавляясь от странных мыслей.
Элиас недоуменно покосился на него.
— Ты в порядке?
— Да, — слишком резко ответил он.
Элиас громко фыркнул и развалился на диване у камина, сверля его пронзительным взглядом. Хорошо, что молчал. Иначе Вальтер не посмотрел бы, что их связывали больше полувека дружбы, и вышвырнул бы его со своей территории. Тем более что он имел смелость заигрывать с его Лисой.
— Она справится с задачей?
— Думаю, да, — Вальтер допил вино и поставил бокал на каминную полку. — Только придется заблаговременно объяснить ей, за чем мы едем и у кого это придется забрать.
— Ты думаешь, она вынесет бремя такой правды? — криво усмехнулся Элиас, и в его глазах сверкнули искры.
— Вот и узнаем.
Глава 10
Вальтер без стука вошел в небольшую гостиную в покоях Рене. Дверь спальни была отворена, и увиденное заставило его застыть в оцепенении. Пламя прокатилось по венам выжигающей все на своем пути волной, и он едва не захлебнулся дымом.
У высокого зеркала в полный рост стояла обнаженная Рене и, обернувшись через плечо, разглядывала поджившую за ночь ссадину на спине. Изящная подтянутая фигура оказалась гораздо более хрупкой, чем выглядела в одежде. Грудь у Рене имелась, хотя и была не такой большой, какую предпочитал Вальтер. Плоский живот вдруг дрогнул.
— Какого?… — ахнула Рене.
Вальтер резко поднял глаза. Ее лицо стремительно покраснело. Она обхватила себя руками, пряча наготу,
Вальтер опустил глаза по ровной спине, отметив, что целебные мази стянули края раны под лопаткой. Взгляд скользнул ниже, и он с трудом сдержал пламя, забурлившее у самого горла. Вся поясница, ягодицы и бедра Рене были исполосованы белыми шрамами от кнута. Это точно не были следы наказаний королевской стражи — те всегда лупили по спине и плечам. Это были метки гильдии.
Драконья сущность вспыхнула в ярости, и Вальтер только чудом сдержал пламя, чтобы оно не выплеснулось наружу, инициируя смену ипостаси. Как же он желал испепелить каждого, кто посмел коснуться его Рене!
Если бы он заранее знал, что Паук сделал с ней, он бы не был так великодушен, вынося ему приговор. Этот подонок умирал бы гораздо медленнее, наблюдая, как его тело истлевает под жаром драконьего пламени, драконьей магии. Пусть Паук больше не мог ответить за свои деяния, но гильдия все еще процветала в Оттоу. Вальтер вернется в столицу, когда разберется с насущными проблемами. Он найдет ее босса и заставит умирать такой медленной и мучительной смертью, что последний выдох покажется ему божественным избавлением.
Поймав его взгляд в зеркале, Рене отчаянно взвыла и бросилась в сторону кровати. Схватив простыню, она замоталась в нее коконом.
Вальтер вошел в спальню. Рене отшатнулась от него, едва не врезавшись в оконное стекло, и прижалась спиной к шторам. Ее светло-зеленые глаза расширились от шока. Небольшая грудь часто вздымалась, следуя за судорожным дыханием. На смуглых скулах ярко полыхал румянец.
— Что вы здесь делаете, милорд? — практически прорычала она.
Надо отдать ей должное — несмотря на страх, она нашла в себе силы грубить ему.
— Это мой дом, я здесь живу.
— Но не в моей же спальне! — задохнулась от возмущения она и покраснела еще больше, хотя Вальтер считал, что дальше было некуда.
— В твоей? — прищурился он, с трудом сдерживая улыбку.
— Ну, в гостевой, — Рене недовольно поморщилась и еще сильнее вцепилась в простыню.
Ее сердце так лихорадочно колотилось в груди, что Вальтер мог бы поспорить, что оно пыталось догнать его собственное. Сладкий аромат ванили дразнил нос, будоража кровь. Пламя снова обожгло горло, и он заставил себя вдохнуть глубже, чтобы не дышать дымом.
— Вы что-то хотели, милорд? — прошипела Рене и нервно покосилась на дверь ванной, которая была у него за спиной.
— Да, Рене, — улыбнулся он, понимая, что бежать его Лисе было некуда. Только в окно, а там ждал тридцатиметровый обрыв.
Светло-зеленые глаза сосредоточились на его губах. Ее сердце ускорило ритм, и дыхание стало рваным. Аромат ванили усилился.
Кровь вскипела в венах. Он больше не мог сдерживать себя. Не тогда, когда она была так близко и желала его так же сильно. Вальтер шагнул к ней и практически коснулся, когда Рене вдруг болезненно зашипела и отшатнулась от шторы, едва не врезавшись в его грудь. Страдальческое выражение на ее лице немного остудило, и он отступил назад.