Яйцо дракона

Росбури Анастасия

Маркус усмехнулся и, подхватив со стола бутылку с вином и два бокала, подошел к свободному креслу.

— Тебе можно посочувствовать или все же поздравить? — кривой оскал появился на его губах.

— Я думаю, и то и другое, — хмыкнул Вальтер и принял протянутый бокал с крепким вином.

Чокнувшись с другом, он залпом опрокинул в себя обжигающую жидкость и поставил бокал на подлокотник.

Маркус подлил им обоим вина и развалился в кресле, вытягивая ноги к огню.

— Я уже слышал, что она открыла яйцо. Проклятье, Вальтер! Все насмарку. Где мы теперь

еще одно найдем? У нас остаются считаные месяцы, прежде чем армия степняков нагрянет сюда.

— Ну, яйцо действует, — пожал плечами он и бросил раздраженный взгляд на проклятый артефакт.

Драгоценное яйцо дракона, сладко пахнущее кровью его пары, стояло на подставке в стеклянном шкафу. Его защищали самые сильные чары, на которые только был способен маг, привезенный Элиасом неделю назад. Противный запах человеческой магии отравлял воздух в гостиной и горечью оседал на языке, но, кроме как смириться с этим, Вальтеру ничего не оставалось. К сожалению, ни он, ни Элиас особо не разбирались в чаровании, чтобы обойтись без помощи людей. Просить Филипа они не стали — его пара снова была беременна, и он ухаживал за ней день и ночь, практически не покидая логова.

— Ты хочешь сказать, что позволишь своей жене быть на передовой? — мрачно нахмурился Маркус и криво усмехнулся, добавив, — Разве она не твоя пара?

— В том-то и дело, — прорычал Вальтер, с трудом сдерживая пламя в горле. Оно вскипало в нем каждый раз, стоило подумать об опасности, на которую Рене обрекла себя. — Когда я объяснил ей, что открыть это яйцо теперь может только она и никто другой, пока бьется ее сердце, Рене заявила, что рисковала своей и моей жизнью не для того, чтобы эта проклятая штуковина просто так валялась в моей сокровищнице!

— Выдохни, — гулко посмеялся Маркус и пригубил вино. — Я так понимаю, она собралась идти с нами?

— Нам нужно это яйцо, — обреченно кивнул Вальтер. — Я ведь это понимаю. Ты даже не представляешь, как сложно мне принять мысль о том, что Рене будет в самом эпицентре. Будет рисковать своей жизнью.

Он облокотился на колени и уткнул лицо в ладони. Дым прорвался сквозь пальцы, заволакивая все пространство у камина. Он едва сдерживал себя, чтобы не утащить Рене в свое горное логово по соседству с сокровищницей, о котором она пока не знала, и запереть ее там. Останавливало его только то, что он не хотел рисковать ее доверием, лишая свободы, за которую она так долго боролась.

— Мы все будем рисковать своими жизнями. Это война, — пророкотал Маркус и удобнее устроился в кресле. — По крайней мере, она не хрупкая барышня, которая падает в обморок при виде крови.

— О, это точно не про Рене, — посмеялся Вальтер и улыбнулся другу, чьи обсидианово-черные глаза сверкнули задором. — Она даже осмелилась выйти против дракона один на один с дешевым кинжалом и стилетом.

— Неужели? — гулко хохотнул Маркус, недоверчиво прищурившись. — Дай угадаю, ты пришел на помощь?

— Нет, — скривился Вальтер. — Я истекал кровью со сломанными ребрами на земле неподалеку.

Осознание того, что он не смог защитить свою пару,

снедало виной и разжигало злость на самого себя. Элиас пытался убедить его, что это было не так, что он сделал все возможное, чтобы сразить врага, который был в разы сильнее и опытнее, но Вальтера это не устраивало. Он собирался сделать все от него зависящее, чтобы этого никогда не повторилось в будущем. Каким образом — было большим вопросом, учитывая, что Рене собралась идти с ним на войну.

— Тогда почему она еще жива? — бас Маркуса выдернул его из мрачных мыслей.

— Элиас успел.

— Если ты берешь ее собой…

— Не если, Маркус, — перебил его Вальтер. — Ты не понимаешь. Если я оставлю ее дома, она сбежит с этим проклятым яйцом и так или иначе приедет на фронт.

— Хорошо, — фыркнул он. — Прежде чем соберешься брать ее с собой, научи сражаться нормально и дай броню с оружием, которым можно убить дракона.

— Это даже не обсуждается, — хмыкнул Вальтер и поймал на себе ехидный взгляд черных глаз. — Торбен уже занялся этим вопросом, чем изрядно раздражает и ее, и себя.

Откуда-то из недр жилого крыла донесся истеричный звонкий детский смех, ему вторил будоражащий кровь смех Рене. Вальтер не удержал улыбки, прислушиваясь.

С появлением в его поместье Рене и ее семьи, он перестал чувствовать себя одиноко в собственном доме. Обычно безмолвные коридоры наполнили суета и детские голоса. Его дом словно стал обжитым, хотя и до них здесь обитало немало народу.

Теперь повсюду можно было найти следы малышки Сандры, которая таскала книги из библиотеки, оставляя их абсолютно везде. Первое время Эва пыталась убирать за ней, но потом у нее опустились руки, и она сдалась. Вальтер и не возражал против небольшого хаоса. Сандра напоминала ему драконенка, который обнаружил новую страсть и пытался запрятать свои сокровища во всех укромных уголках. Страстью малышки Сандры стали книги.

Ее средняя сестра Эва проводила все время с учителями, с удовольствием изучая словесность, этикет и бальные танцы. Она легко подружилась с младшей сестрой Торбена, и молодая леди брала ее с собой на прогулки в город, знакомя со светской жизнью.

Шон практически не появлялся в верхнем крыле поместья, проводя все свое время с рыцарями, осваивая воинское дело. Если не на тренировочной площадке, то его можно было найти в конюшнях, где он уже присмотрел себе жеребенка ранда, которого Вальтер не стал продавать, оставив для него. Было любопытно наблюдать за тем, как всего за несколько недель мальчишка возмужал и стал увереннее в себе.

Теперь Вальтер желал, чтобы в этих коридорах зазвучали голоса и смех его с Рене детей. Его не волновало, родятся ли они драконами, магами или людьми. Он будет любить их независимо от их вида, так же сильно, как любил свою пару.

— У тебя стало шумно, — вздохнул Маркус.

— Тебе ли говорить. Ты живешь при Академии. Там учатся десятки детей.

— Они не дети, — жутко оскалился он, прищурившись. Пламя внутри него вскипело, но он очень быстро взял себя в руки. — Совсем не дети.