Яйцо птицы Сирин
Шрифт:
Пришел Иван в себя, да не встанет никак. Все-таки, сильно ослаб, поздновато мы с норд-остом подоспели. Сам Иван не встает, а главный член его государевой думы, гляди-ка, — подымается! Подействовала иголка!
Встает, значит, этот хрен отдельно от Ивана, на хозяина ему плевать. Сразу начинает выпытывать, от кого у птички яичко, да смотри мне, Мелкий, не балуй тут, мы сами теперь балованные будем. А вы, господин Большой Боярин, соизвольте на Литовскую границу убыть, и кричать там пострашнее. Назначает Федьке Смирному подготовить примерку Шапки Мономаха на свою облупленную головку. И отправляется в подклеть.
Тут Иван просыпается, мычит нечленораздельно, толкает МБ в
— Тащи сюда Семку Строганова, босяк!
Притаскивают Семку. Царь его тычками гонит в Сибирь. Семка отпирается непогодой, неподходящим сезоном, нехваткой войск.
Царь берется за посох, переводит его в положение «наготове» — острием на Семку. Приходится МБ вмешаться. Мелкий шепчет вкрадчиво, но весомо:
— Сэр. Если этого козла выпустить в сибирский огород, то:
аз) только мы его и видели в закаменных просторах; оттуда еще никто подобру не возвращался;
буки) кость у молодца тонкая, не выдюжит зимней службы; и, наконец, веди) сильно я, Ваня, за девственные свойства нашей птички опасаюсь. При таких ловцах о двух яйцах, третье может подкидным вылупиться. Глянь на его рожу!
Грозный отвечает Мелкому, что согласен, так за чем же дело стало? — давай его в мерины переориентируем?
— Нет, — спасает МБ Семку, — сдохнет он от вашей ориентации, а нам спешить нужно. Короче я так решаю. Семку держать будем тут, в заложниках для мелких нужд. А за Птицей пошлем кого-нибудь поумней да поздоровей. Вот есть у Семки человечек один. Его посол твой Матвейка Юрьев выкупил у смерти за заклятый ярмачок — золотой пятачок. Сила ярмачка такова, что купленный человечишко покорен и верен будет во веки веков, хоть сам он богатырь, а хозяин его хмырь. Семен наш, не будь дурак, перенял купленного богатыря у Юрьева за персидскую ендову. И велел Юрьев богатырю на прощанье Семку слушаться. Вот мы и прикажем ему завтра за Птицей сходить, пока веленье Юрьево не развеялось. А сейчас пора спать.
На сон грядущий попросил Иван Мелкого рассказать ему сказку про заклятый ярмачок.
Глава 9
1581
Древняя Русь
Ярмак заклятый
Ну, Ванечка, — начал МБ голосом покойной Аграфены Оболенской, — ложись на бочок — под головку кулачок и слушай.
— В старые времена продали фарисеи и книжники господа нашего Иисуса Христа за тридцать серебряных монеток римской чеканки, — тут речь Мелкого поменялась, из распевно-сказочной стала поучительной, академической.
— Иудины деньги пошли в оборот. И с ними проклятие пало на всю имперскую монетарную систему. Величие Рима постепенно сошло на нет, вложения капиталов потеряли рентабельность, империя погибла.
— Однако, евреи не поняли опасности распространения проклятых денег. Они посчитали, что раз им удалось самого Христа купить, то всех прочих они купят и подавно. И вот, к середине первого тысячелетия новой эры вектор иудейской экспансии повернулся в наши края...
— Ты слышишь, Иван? Жиды на Русь нацелились, а ты дрыхнуть? — не спи! — слухай дальше!
— В самом узком месте нашего простора, где едва не совокупляются Волга-матушка и Дон-батюшка, образовалось Хазарское ханство — Каганат. В строгом соответствии с Ветхим Заветом там наблюдалось с одной стороны — каждой твари по паре, с другой — вавилонское столпотворение этих пар. То есть, среди неразумных хазар было полно и славян, и берендеев, и печенегов, и прочих. Евреев только пока не находилось. Но, слава богу, мы не все антисимиты, допустили иудеев к нам погостить.
— В 80-х годах 10 века, т.е. 980-х годах, твой, Ваня, пра-пра... — сам знаешь, сколько раз, «пра» — ...дед Владимир Красно Солнышко затосковал об истинном Боге. Ты также знаешь, что собрались русский, армянин и немец... — нет, это из другого анекдота, — еврей, исламист и грек православный агитировать деда в свою веру. Грек прибыл из Царьграда, мусульманин из Волжской Булгарии, а еврей — не настоящий, а хазарский — из Саркела — волгодонской столицы Каганата. Весь подвох состоял в том, что евреи деда Вову хотели забашлять. Они его держали за фраера мелкого. Насыпали в мешок стандартную дозу в тридцать монет, но не римских тетрадрахм серебряных, а своих ярмаков золотых.
— Дед Владимир ярмаки оприходовал, но тендер провел по всем понятиям и выбрал наш дорогой православный закон. Конечно, не без консультации с умными... людьми, — тут Мелкий гордо приосанился и глянулся в зеркало.
— Обрели мы веру бесплатную и неподкупную. Но евреи за этот кидок, естественно, приговорили Вована к денежному проклятию.
— И вот же черт! — МБ снова посмотрелся в зеркало, — заклятые эти тридцать монет в государстве нашем осели. Куда ни попадала такая денежка, везде происходил ступор в делах. Правда, в скорости, Владимир сплавил эти башли в Крым. Выкупил за них наших пленных. Однако, угроза человечеству не исчезла, а затаилась в сундуках Бахчисарая. И намедни случилась беда. Матвей Юрьев, посол твой, отъезжая из Бахчисарая (пардон за рифму), продал татарам старую шубу за горсть подержанных монет. Среди пестрого нумизматического мусора оказался и один заклятый ярмак из коллекции твоего пращура.
Нынешние и будущие события ты понял: ярмак — за Ермошку, Ермошку — за Птицей, Птицу — за яйцо, в яйцо — иголку...
Тут МБ заметил, что Иван уже спит, и запел голосом Аграфены:
Баю-баюшки-баю, Баю деточку мою, Спи, Ванюшка, засыпай, Кого баю, тех и бай.— Ты это, Мелкий, — Иван забормотал с закрытыми глазами, — Федьке скажи, пусть утром Строганова мне сюда подаст. Расспросить хочу...
Глава 10
1581
Москва
Завтрак при царе
Семен Строганов, умытый, одетый, почти здоровый сидел на лавке в трапезной недалече от царя. От этого сидения Семену было очень не по себе. Не елось совершенно. И только, когда бывший кравчий Годунов, с утра произведенный в окольничьи, силком влил ему чашу вина, Семен смог, наконец, рассказывать.
Вот общий смысл его рассказа, ибо передавать столь путаную речь дословно дураков нет.
К новому 7087 году от сотворения мира, который в Древней Руси наступал 1 сентября 1578 года от рождества Христова, Семен Строганов собрался из Чусового в Казань на ярмарку. Оставил племянников на хозяйстве, снарядил кораблики для продажных товаров и обратных покупок. Товар у Семена был не шибко интересный — от 800 до 1000 песцовых да собольих шкур, — кто ж их считает да разбирает. Назад Строганов желал привезти тканей всяких разных — голубых да красных, пороху намеревался добыть у соответствующих людей, прочих диковин надеялся углядеть.