Язва
Шрифт:
— О! — протянула я жалобно. — К созвездию Лебедя, несомненно.
Морозов посмотрел на меня с интересом.
— Ты в этом уверена?
— Почти что. Я прочитала это в голове у типа в вентиляционной трубе. Только это название: созвездие Лебедя. Я хотела узнать еще что-нибудь, но вы несколько поторопились с вашей спицей…
Он прямо-таки позеленел:
— Не смей напоминать мне об этой спице!
— Откровенно говоря, — сказала я высокомерно, — у вас не так уж много в головке!
— Дрянная девчонка! Маленькое чудовище! Испражнение муравья!
— Кончайте ругаться, — прервал беседу Лес, он лихорадочно
— Созвездие Лебедя! — воскликнул Морозов. — О! Дайте мне помечтать! Бездна, заполненная миллиардами астероидов. Вечная мерцающая ночь. Сверхтяготение солнц — представляете? Подумать только, даже время там другое: ускользающее, бесформенное, постоянно меняющееся… Метеориты, блуждающие звезды… дверь, открытая в бесконечность…
— Все это прекрасно, — прервал его Лес, вдруг снова ставший капитаном и «первым после бога на борту». — Будем надеяться, что одно из этих гигантских тел обладает достаточной гравитацией, чтобы погасить нашу скорость, иначе мы рискуем превратиться в «Летучего Голландца» гиперсферы. Нам не повезет, если мы встретим на пути плотную массу тел со слабой гравитацией. Спектроскоп уже показывает плотную газообразную массу…
— Мы превратились в настоящую комету! — возликовал Морозов. — Так оно и есть. Только обычная комета не несет человеческого груза, бешеного от страха, самую малость кислорода и минимум провизии…
— Теперь, — добавил Лес, бросив на нас суровый взгляд, — слушайте меня внимательно: пассажиров будоражить незачем. Мы проникнем в эти звездные заросли. Все, что мы знаем об этих местах, минимальные сведения, которые у нас есть, говорят, что это не курорт. Единственный путь к спасению — посадка на планете, более-менее пригодной для жизни. Определите наши точные координаты, Мор. У нас хватит горючего еще на один-два парсека.
Звездолет, уносивший Виллис на край света — а, неважно, куда! — вдруг резко затормозился и лег на эксцентрическую орбиту над какой-то неизвестной планетой. Припав к перископическим экранам, пассажиры любовались видневшимся в почти белой ночи неизвестным миром, испещренным кратерами, похожими на лунные. Поверхность была покрыта многометровым слоем льда. На вершинах пиков (или контрольных башен) мерцали рубиновые огни.
— Я никогда бы не подумала, что Сигма так близко. И что она такая промерзшая! — произнес рядом с Виллис приятный и нежный женский голос.
— Это не Сигма, — ответил мужской голос. — Это невозможно, прекрасная идиотка… даже если бы у вас был лучший в мире двигатель…
И вдруг раздались короткие резкие приказы:
— Всем выйти! Надеть скафандры! Пристегнуть парашюты!
Экипаж, состоящий из нитеобразных гуманоидов с Капеллы, обходил все
— Но где же нас высаживают, в конце концов?!
Ответ едва можно было понять (автоматы-переводчики не приспособлены для землян): речь идет о Гефестионе, одной из планет в созвездии Лебедя, очень удаленной от своего солнца, 500-й или, может быть, 700-й — при постоянно меняющейся частоте пульсаций Лебедя ничего нельзя сказать наверняка. Во всяком случае, их занесло куда-то на самую окраину созвездия…
— Но кто же заставляет нас высаживаться здесь? — возмутился один молодой землянин с Арктура, из толпы его выделяло шикарное обмундирование и высокомерная элегантность. Он путешествовал в компании «прекрасной идиотки», розовой креолки с Венеры.
— Мы взяли билеты до Сигмы, — продолжал он настаивать, — и заплатили за них довольно много денег! В конце концов, есть же межпланетные законы…
Капелланец, к которому он обращался, встряхнул своими щупальцами.
— Таков приказ! Мы ничего не можем сделать!
— Тем не менее, — вмешался в разговор величественный купец с Юпитера, одетый в фиолетовую тогу, — можно хотя бы узнать, какой корабль подберет нас? И когда?
— Ничего не известно! Вы высаживаетесь, вот и все!
— Это разбой! Мы будем жаловаться Совету Свободных Звезд!
— Спускайтесь! Спускайтесь все!
Даже не дав пассажирам возможности взять багаж, всех их, угрожая дезинтеграторами, вытолкали в люк, и они полетели к ледяной земле. Просто чудо, что этот спуск не превратился в бойню. Но все парашюты оказались исправными, и атмосфера планеты украсилась огромными белыми цветами, которые медленно опустились на равнину.
Парашютисты были еще на полпути к земле, когда космический корабль, не теряя ни секунды, покинул свою орбиту и на максимальной скорости исчез в ночи…
— Вот и все, — сказал высокий поджарый космонавт с какого-то земного транспорта, опускавшийся рядом с Виллис. — Надо же, а я никогда не хотел верить, что это существует.
— Что именно?
— Великая западня созвездия Лебедя!
Потом, опустившись на снег, он объяснил:
— Эти истории уже давно ходят в пространстве: толпы людей исчезли в этих местах…
Они были неожиданно оторваны от реального мира и погрузились в странную неестественную ночь, озаряемую смутными пульсирующими радужными свечениями, будто их накрыл купол из мириадов светлячков. Но купола не было: это было само небо, сотканное из бледных звезд. Приборы скафандров отметили пригодную для дыхания атмосферу. На равнине дул сухой и холодный ветер. Время от времени падал легкий снег. То, что их окружало, не было на самом деле днем или ночью. Это были какие-то тусклые сумерки; так описывали древние поэты свой Лимб, где бродили души тех, кто не получил прощения, но и не был приговорен к адским мукам… [8]
8
Данте, «Ад», песнь четвертая