ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА

Де Будион Майкл

Можно добавить, что природа принципиально познаваема, хотя все что мы сейчас о ней знаем — ничтожно, и, что важное всего, — мы не знаем самого главного. Но каждое наше реальное знание — это часть силы отобранная у природы. Не следует, однако, думать, что забирая у природы часть ее силы мы сами становимся сильнее. Сила природы куда мощнее чем представляется даже отдельным высшим интеллектуалам и для того чтобы ей грамотно распорядиться нужен совершенный интеллект. В любом другом случае сила природы становится бомбой замедленного действия в руках тех кто ей обладает. Вот почему человечество так дорого платит за все открытия, а их в массе своей делают именно интеллектуалы, а многие из них также далеки от совершенства и выражается это в том что они умеют взять, но не умеют пользоваться. Еще раз задумаемся над вопросом: почему древние боги так по-зверски поступали со своими приближенными, когда те давали людям знание или навык обладания тем или иным средством?

7.

Вернувшись к дьяволу, мы в конечном итоге обобщим, что все «смешения» якобы им производимые (в действительности это делают сами массы поддающиеся искушениям, но на статистическом уровне их коллективные действия автоматически списываются на этого изъеденного молью кумира мракобесов и обскурантов) сводятся к смешению жизни и смерти. Только жизнь дает возможность обладать сильными чувствами и ощущать их в максимальной степени. Все сильное — от жизни, все слабое — для смерти. Все остальное — безумие. Жизнь для элиты — это

ключ к совершенству. Ключ этот уже вставлен в замок. Кем — не имеет значения. Его нужно только повернуть. Но только один раз. Либо вправо — либо влево. Ошибка недопустима. И для того чтоб повернуть в правильную сторону нужен интеллект, хотя и он тоже не гарантия. Редко кому это удается. Но совершенно точно, никому и никогда не удастся протащить в эту дверь кого-нибудь кроме себя. Здесь очередное отличие человека от животного, а также бессознательного индивида от интеллектуала. Это — наиболее грамотный и тонко продуманный фильтр данный нам эволюцией. Интеллектуалы никогда и не пытались провести данное избыточное мероприятие, но вереницы недочеловеков потоптавшись некоторое время у ключа и получив в ответ иллюзию, что дверь открыта, начинают лихорадочно тащить за собой максимально возможное число более бессознательных и беззащитных индивидов желающих бесплатно приобщиться к «счастью». Этот сверхслабый инстинкт удачно использовали ранние христиане, выдумав обряд причастия и внедрив в бессознательные массы понятие искупления. Но конец подобных потуг также многократно подтвержден историческими примерами: в лучшем случае массы отыгрываются на юродивом (еще раз напомним, им может быть кто угодно: политикан, основатель религиозной секты, творец нового направления в лженауке и т. д.), в худшем, массы становятся смешными жертвами такого юродивого и их мучения растягиваются на десятки поколений. Двадцатый век стал тому наглядной демонстрацией.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Красивые избавляясь от уродов любым способом, всего лишь повышают свою красоту. Сильные и интеллектуалы давя, соответственно, слабых и умственно-ущербных не становятся ни сильнее, ни интеллектуальней. Здесь нет никакой асимметрии: красота реализуется посредством силы, сила только посредством силы, а интеллект — посредством красоты и силы, что легко объясняется тем, что сила появилась раньше, красота позже, а интеллект — намного позже.

Чтобы разрушить ту или иную систему представлений ведущих к деградации, необходимо полностью избавится от биологической базы, которая есть ни что иное как совокупность всех носителей этой системы. Однако это только полдела. Здесь уместно провести аналогию с курильщиками, многие из которых считают что сам факт отказа от употребления табака есть большая победа. Но важно не просто бросить курить, но и очистить легкие от пленки вреднейших веществ. Подобный процесс занимает годы и проделывают его единицы. И часто приходится слышать, "вот, мол, бросил курить, а все отрицательные факторы курения сохранились". Всё правильно. Любое вторжение в наш организм необратимо, можно вести речь лишь о максимальном сглаживании последствий воздействия на него. Что же касается повышения чистоты, то она возможна только от поколения поколению. Часто такой процесс растягивается на несколько поколений и множество потомков расплачиваются за грехи единичного предка-дегенерата, в лучшем случае они еще долго обречены выбирать между плохим и очень плохим; в худшем — оказываются приговоренными с момента рождения. Вот на каком уровне ведутся счеты с человеком. И если юридически дети за родителей не отвечают перед законом, то фактически расплачиваются за них сполна.

Хотя еще на заре существования белой расы вектор ее эволюции однозначно указывал направление к совершенству, а сама величина вектора представлялась бесконечной, все же возникшая раса была лишь заготовкой, исходным материалом, пусть и чрезвычайно высокого качества. А для того чтоб она превратилась в совокупность индивидов усиливающихся от поколения к поколению, необходимо было избавиться от всего что могло бы перенаправить эволюционный вектор в тупиковый путь. Появились рабы и проститутки, — обозначившие ее потенциально слабые места, а любая слабость всегда является лазейкой для темных сил, что весьма явственно проявилось в эпоху черно-белого противостояния. Арктида против Лемурии. Завершилось оно победой, но не абсолютной, хотя с той поры ось «север-юг» уступает главенство оси «запад-восток». Гондвана сталкивается с Лавразией и конца этому столкновению не видно.

До сих пор невозможно даже приблизительно обозначить историческое значение остальных рас, но в контексте их «взаимодействий» с белыми, представляется вполне очевидным что белые на каждом витке такого взаимодействия по-новому открывали самих себя. Происходила их самоидентификация и самоутверждение, что, кстати, наблюдается и сейчас, когда белый расизм, пусть не резко, но все же идет по восходящей линии. И продвигают его те, для кого правила грядущего американского мира, а говоря проще — распорядка некой смеси лагеря облегченного режима со свинофермой, — означают отрицание самого себя. На таких ключевых моментах обозначались титаны и карлики. Титанов кончено было меньше, но зато один стоил миллиона. С испытаниями на прочность, причем испытаниями разного уровня, белые сталкивались постоянно, а ловушками и приманками для них оказывались многочисленные искушения, непременно идущие от сил и явлений отождествляющихся с темной стороной. Искушения всегда бесплатны, как сыр в мышеловке, как продукты при коммунизме, но попадание в «мышеловку» означало предопределение, последствия которого уже для всей расы невозможно было загладить одним действием, их влияние можно было бы лишь уменьшать от поколения к поколению. Предопределения и искушения отодвигали момент приближения белых к совершенству, отдаляя их от вектора эволюции, но одновременно они показывали тем кто искушениям не поддался, где именно этот вектор находится. Всё, впрочем, развивалось довольно быстро. Не прошло и двухсот лет с той поры как белые стали хозяевами Европы, и северный ветер их вторжения освежил Индию, а позже и Иран. Малочисленные белые не смогли создать там устойчивых государственных образований так как были лишены государственного мышления, а именно оно является определяющим в деле нормального управления большинством чужеродного автохтонного населения. Конфликт воли и физиологии закончился победой последней и белые растворились среди коренных черных жителей, породив два главных своих продукта — Кришну и Будду.

Противостояние «запад-восток» воочию продемонстрировало принципиальное различие морали львов (господ) и баранов (рабов). Стало ясно, что лев с вмонтированными в него мозгами барана куда менее опасен чем баран со встроенными мозгами льва. Именно руководствуясь интеллектуальным приоритетом, белые всегда одерживали конечную победу, веря в нее даже тогда, когда многочисленные «ганнибалы» периодически пытались прорваться в их главные ворота.

Внутри белого социума элементы утерявшие эволюционный потенциал образовывали недочеловечество, главное кредо которых — получение удовольствия от зла и тотальная ненависть. Количество «недочеловеков» росло и на отслеживаемом историческом витке впервые достигло критической отметки к тысячелетнему юбилею Рима. Ни знание евгеники ("священного оружия отобранного у природы"), ни представления о телегонии ("засекреченной науке") человечеству не помогли: паралич воли окутанных духом всеобщего упадка не давал возможности исправить положение. Погребальный звон по античной цивилизации уже прозвучал, но белым повезло. Наряду с отбросами у них обнаружились и резервы, сначала в лице германских, а затем и славянских народов. Именно германские племена

отбили гуннов и арабов, и сыграли наряду со славянами ключевую роль в остановке монголов и турок, обеспечив возможность продвижения социума в вечность и бесконечность. Хуже всего пришлось интеллектуалам, в массе отвергнувшим античную культуру и понесшим наибольшие потери в период крушения античного мира. За редчайшими исключениями все они попали на обманчивые приманки генерируемые непрерывно накатывающимися восточными доктринами, в основе своей представляющих изначальный обман и в самом лучшем раскладе являющихся продуктом синтеза более ранних доктрин белых и примитивных афро-азиатских культов. Стоит ли удивляться, что знание было отдано "на откуп" темным силам, коллективным воплощением которых стал Сатана, — персонаж чисто восточный и гипертрофированный в больном воображении христиан и манихеев. «Восточность» Сатаны полностью выявлялось его возможностью перехитрить самого себя и фактом воздействия на людей только через искушения. На уровне отдельного интеллектуала, рассматриваемого церковью как мини-ипостась Сатаны, обретение интеллектуальной свободы означало конфликт с церковью, как структуры представляющей бога, а проще говоря — войну с «богом» (главное занятие людей второго поколения). Война была выиграна, но интеллектуальная традиция впервые за время существования интеллекта оказалась разорванной. Протестанты, ставшие главным двигателем прогресса, оказались довольно вульгарным воплощением формулы "каждый сам себе бог". Вырвавшись из лап католической церкви — наверное единственной реальной и самой мощной христианской структуры — они совместили языческий принцип абсолюта человеческой личности ставший краеугольным камнем Возрождения с чисто христианским суеверием. Именно поэтому в начале они уничтожили наиболее грубые формы идолопоклонства в виде икон и мощей святых, но понимание свободы было у них нарушено. Свобода виделась исключительно как свобода от чего-то, а не для чего-то и обернулась не целью, а подручным средством, что выразилось в "правах человека", — т. е. в правах абстрактного отчужденного индивида вне зависимости от его качеств. Но бессмысленно стремиться к абстрактной свободе если не осознавать для чего это делается. По неправильному пути абстрактной свободы и пошло развитие западных государств. Для интеллектуалов это была манна небесная, впрочем прекратившая сыпаться в середине ХХ века. Для остальных главной реализацией так неожиданно свалившейся на них «свободы», стала свобода торговать. На идеологическом уровне, абсолютный приоритет свободы торговли был выражен в трудах англо-саксов Фрэнсиса Бэкона и Адама Смита. Всё что мешает свободно торговать должно быть сметено с лица земли, а вся планета должна превратиться в один гигантский супермаркет. Иными словами, свобода использовалась всего лишь как временный катализатор призванный разрушить торговые барьеры в глобальном масштабе. И сейчас, когда эта цель во многом достигнута, мы видим как стремительно сворачиваются основные свободы, что неудивительно: свобода была мотивом, а не целью, и когда цель была достигнута от нее начали отказываться ибо идеальное коммерческое государство не знает свободы. Таким образом, христианское видение мира реализовалось еще раз, но теперь в экономике: оперируя термином свободы человечество было повернуто в сторону идеальной несвободы.

Свобода, понимаемая исключительно как свобода торговли, закончилось тем, что удовлетворение всех потребностей индивида было поставлено на поток, а для того чтоб конвейер не останавливался потребности были превращены в культ. Культ вещей, культ еды, культ секса, культ знакомых, культ автомобилей, в общем, — всего не перечислишь. Можно поправить современную формулу заявив что т. н. "развитые экономические общества" — это общества культа потребления. Вот как потомки тех кто, сбивал со стен храмов во время Реформации скульптуры с изображением святых сами превратились в абсолютных идолопоклонников, шарахаясь от того что олицетворял Христос к тому с чем ассоциировался Дьявол. И только считанные могли взглянуть на мир с позиции человека как потенциальное воплощенное совершенство.

В любом случае "новая эра" была явно временным промежутком, и ее закат был предопределен. Но как мы знаем, каждое явления стремится компенсировать причины его вызвавшие. Поэтому на закате "нашей эры" произошли события ставшие полным отражением процессов шедших в ее начале. Оплотом деградации стала Главная Империя. Тогда ей был Рим, теперь — Соединенные штаты. Обе они — квинтэссенцией библейского Вавилона, — столицы самой мощной Империи Древнего Востока, — города, где смешались представители всех рас и десятков народностей, доставлявшиеся туда в как правило в качестве рабов. Рабы попадали и в Рим, и в Штаты, причем если в Риме белые составляли значительный процент, то в Штатах рабами были только представители черной расы. По мере ослабления государствообразующего слоя, социальный статус рабов повышался и наступил момент когда они стали орудием узурпаторов, что выразилось в феноменах Цезаря и Линкольна. Но социальный статус и статус интеллектуальный — вещи принципиально разные. Когда в III веке власть в Риме окончательно перешла к рабам интеллектуальная жизнь остановилась, а утверждение христианства никак не способствовало его активизации, тем более что немногие оставшиеся интеллектуалы часто добровольно становились под его идеологические знамена. Можно однозначно констатировать что от имперского Рима не осталось ничего, он выродился по полной программе. Пружины разврата отработали свой потенциал и последовал закономерный итог: колыбели сменились гробами, лица — рылами. Не менее однозначным представляется и будущая возможность прихода «цветного» лидера на пост номинального руководителя США. Это будет вполне закономерно. Слово «цветной» употреблено потому, что этот лидер совсем не обязательно будет черным. Еще какие-нибудь десять лет назад его черный цвет представлялся очевидным, но с этого времени рост негритянской конгрегации в Штатах замедлился и сейчас составляет около двух процентов в год. Зато вселяет надежду куда более высокий рост латиноамериканского населения и думается выдвижение негритянско-латиноамериканского кандидата не за горами. И действительно, если в Риме на императорском кресле сидели цветные, то почему им не посидеть и в Америке?

Сейчас никто не сможет сказать, родился ли тот или те, от времен появления которых (или от времени главного осуществленного ими деяния) будет отсчитываться будущая Новая Эра, но не вызывает сомнений что главным их деянием будет закрытие Америки, причем не только как сверхдержавы, но и как страны имеющей хоть какое-то материально-духовное влияние на окружающий мир. Логика прошедших и предстоящих событий показывает, что подобный провозвестник (или провозвестники) Новой Эры должны появиться и проявиться внутри самих же Соединенных Штатов, причем он может представлять любую расу, ведь интеллект здесь не обязательно будет играть определяющую роль. Я не знаю что останется от американских символов и не поступят ли с ними так же как христиане в свое время с образами олицетворявшими языческий идеал, но в любом случае, какой бы ни была потеря — она будет минимальной.

Бессмысленно пытаться предсказывать чем станет грядущая Новая Эра, ибо неясен сам факт сохранения достаточного количества элитных представителей белой расы, а все другие расклады рассматривать бессмысленно. Но если белые и продолжат свое движение, максимально приближаясь к вектору эволюции, то им откроется путь к тому самому основному знанию о котором мы говорили в начале, и пролегать он будет через победу силы над временем, а сама победа станет возможной при достижении положения, когда все члены социума станут не просто обладать силой, красотой и интеллектом, но и усиливать его от поколения к поколению. И тогда введенная нами градация поколений, зависящая только от времени, окажется пройденным историческим этапом, а возникший и утвердившийся социум можно будет назвать одним ёмким понятием — сверхчеловечество.