Язычник: Там еще есть надежда
Шрифт:
Но прямо в гущу увлечённого поиска темы, вдруг вторглась неприятная догадка — а ведь завести разговор всё равно не выйдет. Из-за громкого перестука цепов. А значит, этот случайный подарок судьбы ему никак не использовать. Жаль. Цокнув языком, Вечеслав расстроенно мотыльнул головой, и уже не в том приподнятом настроении, как всего секунду назад, зашагал к груженой подводе.
Но, беря с неё следующие три снопа, он вдруг с удивлением услышал, что стук в том строении, куда он относил свою ношу, прекратился, и теперь в режиме моно ритм доносился только из соседнего гумна. Ну, слава богам, улыбнулся
Войдя в постройку, он увидел, что примерно треть молотильщиков заняты переворачиванием снопов, а остальные устало стоят, стирая со лба перемешанный с шелухой и остинками пот. Среди остальных он заметил и ведьмака. Тот с непривычки тяжело дышал, видимо не рассчитав возможности своего теперешнего тела.
Прижимаясь к стене, Вечеслав обошёл молотильщиков и в некотором напряжении шагнул в ригу. Варя словно дожидалась его, без дела взявшись выковыривать зёрнышки из отломившегося колоска. К его счастью вторая женщина как раз перетаскивала скамью в угол, собираясь поправить чуть поехавший в сторону край ряда, и потому, взяв сноп, Варя сама принялась его укладывать. Но получалось у неё это не очень, слишком высоко уже были накиданы снопы, так что даже приподнявшись на носочки, она едва дотягивалась до верхних. И тогда Вечеслав решил не упускать момента.
— Давайте помогу, — предложил он, приближаясь к девушке вплотную. — Всё же я повыше буду.
Варя обернулась, и на её лице появилась стеснительная улыбка.
— Самой не дотянуться, — проговорила она и потупилась.
Оказавшись к девушке близко, Вечеслав тут же отчётливо уловил запах её волос, которые будоражуще пахли луговыми цветами. Грудь словно сдавило обручем, а в низу живота с приятным возбуждением закололи иголочки, и он по-инерции потянул в себя воздух, ещё больше одурманиваясь ароматом. Вдобавок, Варя вскинула взгляд, и с застенчивой улыбкой протянула ему связанные колосья, отчего чувственный дурман обволок его полностью.
— А чего, и помоги, — раздался вдруг из-за спины злой голос. — Пришёл, помог и ушёл. А веси польза, чади вихрастой прибавится.
Голос завершил фразу едкой ухмылкой, и Вечеслав резко обернулся, не совсем понимая, что происходит. Во-первых, прозвучавший оскорбительный для Вари намёк, был неожиданным, а во-вторых, он полностью погрузился в волшебное очарование, сотканое из аромата и надежд, и ставший вдруг ватным мозг, почти не выхватывал смысла из прозвучавших секунду назад слов.
— Чего ты сказал? — спросил Вечеслав пока не столько угрожающе, сколько действительно желая ещё раз прослушать тираду, чтобы ухватить её смысл.
— Чего слышал, — зло буркнул владелец голоса, который оказался тем парнем, что разгружал вместе с ним подводу. — Свои, значит, ей не любы, а пришлых она улыбками дарит.
— Как тебе не стыдно, Отай, — тихо проговорила Варя. — Прекрати.
— А чего мне прекращать, — парень скривил лицо, — Ежели всё на виду. Вот она твоя чаемая скромность, аки птица упорхнула, токмо и провожай взглядом.
— Послушай, дружище, — проговорил Вечеслав, нахмуриваясь, — Кто бы ты не был, но обижать
Он бросил снопы на пол и угрожающе шагнул вперёд.
— Что, хочешь меня, аки Игната? — парень отступил на полшага. — Так всю весь-то не осилишь, поди.
— Чего ты болтаешь, Отай? — удивлённо проговорила Варя. — Весь зачем приплетаешь?
— А знаю я этих илменских, — зло бросил парень. — Варяжьи мыслят, всё норовят силою взять. Да токмо мы тоже не лыком шиты.
— Уймись, — проговорила Варя, качая головой. — Совсем в тебе совести нету.
— А в тебе есть? Непотребство творит в месте светлом, стыда пред хлебом не имеет. Что, люб ильменский сразу стал? Може ты и поцелуешь его тута? А чего, себя ты уже показала. А-то нос ворочает, я уж подумал и вправду честная.
— Окстись, Отай, — вступила в происходящее вторая женщина, которая оставив свою работу, успела подойти и теперь недовольно смотрела на расгорячившегося парня.
— А ты не встревай Ладарья, — не унимаясь, зло бросил тот. — За кого встреваешь-то? За бесстыдную?
Вечеслав не стал дослушивать дальше. Он сделал ещё два уверенных шага вперёд и схватил парня за грудки.
— Слышишь, дружище, — чеканя слова, медленно проговорил он, — Ещё чего-нибудь ляпнешь, и я тебе морду набок сверну. Понятно?
Но парень к его удивлению не попытался вырваться и не полез в драку, а вдруг со всего маху ударил сам себя в глаз и заорал благим матом.
— Пришлые наших бьют! Пособляйте люди добрые!
Не ожидав такого поворота событий, Вечеслав выпустил парня и отшатнулся. Само собой, стало понятно, что на крик прибегут, как минимум, молотильщики. Да и чего им бежать, пару шагов сделать и вот они уже на месте.
Он не ошибся. Через секунду в ригу стали ломиться мужики, возбуждёнными глазами обозревая происходящее.
— Убивает! — тут же закричал парень, указывая рукой на Вечеслава. — Ни за что!
— Врёт Отай! — Варя вдруг уверенно сделала два шага вперёд, становясь перед Вечеславом и набежавшей гурьбой. — Ни убивает никто.
— А это чего? — Отай указал на подбитый глаз. — Само народилось? Бейте его, мужи Рязанские! Чего ждёте?
— Он сам себя ударил, — громко проговорила Варя, и повторила. — Врёт Отай.
Мужи застыли в недоумении и стали переглядываться промеж собой. Было видно, что они явно сбиты с толку и теперь находятся в полной растерянности. В такой же полной растерянности пребывал и Вечеслав. Не ожидал он столь неожиданного поворота, потому, увидев протискивающегося сквозь мужиков ведьмака, Вечеслав почувствовал некое облегчение. Может он выправит это недоразумение? Ну не биться же и в самом деле со всеми? Глупо как-то.
Вслед за ведьмаком протискивался и голова. Он хмуро смотрел перед собой, но за этой хмуростью угадывалась та же растерянность, что и у остальных.
— Что за свада? — громко спросил он, тяжёлым шагом выйдя на середину риги, и повернувшись к Отаю. — Чем тебе пришлый не угодил?
— Убить хотел за просто так. Силой своей похвастаться.
— Врёт он, Кузьма Прокопыч, — уже в который раз повторилась Варя. — Слова обидные он мне говорил, а Вече… пришлый заступился. Но он его и пальцем не тронул. Сам Отай себя шибанул.