Язычники крещеной Руси. Повести Черных лет
Шрифт:
На плане итальянского городка Ассизи, родины знаменитого святого Франциска, составленном в его время, указан, как ни в чём не бывало, храм Минервы.
На юге Италии ещё в XVII веке крестьяне верили кто в сто, а кто в тысячу Богов.
В XII веке в триста лет как крещёной Болгарии, на горе Афон, в нескольких шагах от знаменитого монастыря, "болгары, именуемые славяне", чтили каменное изваяние своей Богини, а столетие спустя в столице царства, Великом Тырново, их соотечественник нацарапал на стенке глиняной корчаги имя Сварога.
В
Последний оплот античного язычества — город Майна с округой на полуострове Пелопоннес — пал в конце IX века и отнюдь не перед проповедниками Христа, но перед византийской армией.
Так было по всей Европе. Я не собираюсь переписывать здесь конспект трудов Делюмо и Пеннинка с Джонс. Те, кому приведённых сведений недостаточно, благоволят обратиться к их книгам.
Тем более не стоит видеть что-то неповторимо "московитское" в заселённости русской усадьбы всевозможными домовыми, дворовыми, амбарными, обдерихами, кикиморами, шишками и прочими существами того же рода, как то делает Буровский.
"С отношением западного христианина к нечисти очень легко ознакомиться, взяв в руки любую западную "фэнтези"; лучше всего Р. (? — Л.П.) Толкиена или Пола Андерсона. Из этих книг легко выяснить, что чем дальше от жилья людей, тем больше вероятность встретиться с нечистой силой.
Мысль же, что можно лежать в собственной кровати, а под тобой возится один… над тобой, на чердаке, второй… по огороду ступает мягкими лапами третий… такая мысль европейцу непонятна, да, пожалуй и неприятна" (с. 296).
Об "отношении западного христианина к нечисти", причём, не банникам и дворовым, а собственно дьяволу, Люциферу, мы уже говорили.
Что же до попытки Буровского привлечь в качестве свидетельств романы Толкиена — отнюдь не "Р.", а Дж., Джона — и Андерсона, то она самоубийственно неудачна. Поневоле задумаешься — а сам-то Буровский их читал?
Главными героями эпопеи "Властелин колец" Толкиена выступают вообще не люди, а хоббиты.
И вот, что об этих существах пишет "сестра по разуму" Буровского, некая Е. Богушева, в своей книге "Чем бы дитя ни тешилось":
"Герои Толкиена — очередная нелюдь, гномы, хоббиты. Как будто бы гномы — добрые существа. Как будто бы им присуще стремление к добру, как будто бы они могут ненавидеть то, что их породило [5] ".
А вот, в какую компанию помещает хоббитов средневековый британский автор Майкл Дэнхем: "боуги (буки, детские пугала. — Л.П.), портуны (амбарные. — Л.П.), гранты (оборотни. — Л.П.), хоббиты, хобгоблины (домовые, просто домовые, вопреки стараниям иных позднейших авторов книг-фэнтези и ролевых игр сделать из них страшных чудищ. — Л.П.)".
5
Радетельница
Не более удачна попытка опереться на Пола Андерсона. В его романе "Буря в летнюю ночь" в альтернативной Англии рыцарям короля помогают выстоять против козней пуританского диктатора Кромвеля король эльфов Оберон со своей свитой.
В решающем сражении против пуритан на стороне короля, наряду с призрачными монахами из католического аббатства, выступают "духи древних язычников", Дикая Охота кельтского Бога Гвина маб Нуда и выскакивающий из-за печи — в доме! в доме западного христианина! — домовой-гоблин.
Так что, ни "двоеверие", ни очаги настоящего язычества, сохранявшиеся веками после крещения (о которых пойдёт речь в этой книге), не являются какой-то исключительно русской диковиной.
Не надо объяснять её какими-то не очень внятными преимуществами русского язычества перед античным или западным.
Не стоит и православной церкви приписывать какую-то особую терпимость к пережиткам язычества, по сравнению с нетерпимым-де католичеством, ни хвалить православие за это не стоит, ни бранить.
Единственно — русское православие было на полтысячи лет моложе франкского или бриттского христианства, да и никогда не имело собственной мощной управленческой и карательной системы, полагаясь на мощь христианского (а иной раз, как мы увидим, и нехристианского) государства.
Не в терпимости тут дело. Это положение прекрасно отображено русским присловьем про бодливую корову…
Итак, во-первых, двоеверие было. Во-вторых, всю историю русского христианства, русской церкви крещёные русские люди были скорее двоеверцами.
Ситуацию X-XV, а кое-где и XVI-XVIII веков следует воспринимать не как "христиане против язычников" и уж, тем более, не как "христиане против двоеверцев", но исключительно, как "двоеверцы против язычников", в лучшем для церкви и христианства случае — "христиане во главе двоеверцев против язычников".
Это уже много позже, через полтысячи лет после "крещения Руси" двоеверие, а не откровенное язычество, стало не союзником, а проблемой церкви. Она обрушилась на него и, к своему несчастью, выиграла.
Но об этом поговорим в послесловии.
Нас сейчас интересует другая схватка — восьмивековая борьба христиан и союзных им двоеверцев против русского язычества, против тех, кто сознательно и последовательно исповедовал веру Пращуров, отказываясь склоняться перед чужеземным богом.
Глава 1. Накануне (V-X вв.)
"Русин или христианин…"