Язык фольклора. Хрестоматия
Шрифт:
В мр. колядках излюбленное число три встречается множество раз; при этом два-три (= несколько) в случаях, где, по – видимому, не должно бы быть места неопределенности: Господаренько… зострiчає два-три ангели… «Бодай здоровi, два – три ангели!» Г., П, 28.
Сказав Бiг Петру: «не перечмося,Ай зiшлiм coбi два-три ангелиТа най змiряют небо и землю!Та и злетiли два-три ангели, Г., П, 32.Газдиненька Та зострiчае два-три святи'i «Помай Бiг, май Бiг, гей газдиненька!» – «Бодай здоровi два-три святиi», ib. 49.
Межи тем стадцем барзо сив коник,Ой ходяПосле этого «два-три» следует иногда перечисление (1-е то то, 2-е то то, 3-е то то), из коего видно, что вещей именно 3:
Заперезався гей ожинкою,За тов ожинков двi-три трубоньки:Єдна трубонька та роговая,Друга трубонька та мiдянаяТретя трубонька та зубровая, Г., П, 60 – 1.А в тiй церковцi два-три престоли:В першiм престолi святое Рiздво,В другiм престолi святий ВасилiйВ третiм престолi Иван Хреcтитель, ib. IV, 20.Боже небесный, маем на тебе, Маем на тебе двi-три: улакгi (= д1): Йодну гой уладу – головку снети, Другу й уладу – на хрест розпнети, Трету й уладу – в rpiб положите, Kold. Рок., 1, 113.
Сiдлай ми коня того моцаряЙа впопруж(ъ) его в сiм-девять попруг,Йа тов десятое самов дзолотов, Kold. Рок., 1, 101.Так в серб. после «до три» (вероятно из «до два – до три»), понимаемом еще в cмысле приблизительности, перечисляется именно 3: До три ћу ти биља казат: Право ћу ти биље казат, Да ти љуба роди сина; Друго ћу ти биље казат. Да ти cабља cjече турке; Треље ћу ти биље казат, Да си стиман у дружину, Кар., П, 1, 182.
Может быть, именно вследствие обычности этого приема «до два», «до три» потеряли знаменательность наречного до и стали употребляться в значении определенном, даже без того оттенка, который в мр, «аж три» (удивление говорящего величине числа: целых три): Чуjете л’ме миле ћерке, Кар., П, 52; Град градила три брата рoћена, До три брата, три Мрљавчевиља, ib. 11, 115.
Как в случаях «скрипка-дудка» (нечто в этом роде), так и в «два-три» обобщение есть неопределенность. Сознание хода этого обобщения может быть выражено вопросительными частицами, выражающими недоумение говорящего, остановиться ли ему на том или на другом из предметов, входящих в сознание: аще поэха-ти будяше Обърину, не дадяше въпрячи коня ни вола, но веляше впрячи 3-ли, 4-ли, 5-ли женъ в телэгу и повести о Обърэна, Лавр, лет., 211; аще который брать въ етеро прегрЬшенье впадаше, утэшаху и епитемью (роздэляху) 3 ли 4, за великую любовь, ib. 183, т. е. 3 или 4 мр. три або чотиpi, что в мр. могло бы быть выражено другою не менее древнею частицею чи: 3 чи 4.
Чи и ли, а равно и сложенное из них чили одинаково переходят к значению безразличия (vel, oder) от значения вопросительности: чи три? чи чотиpi? [424].
Другой способ – тот, что в славянских утвердительно-отрицательных сравнениях, где сначала дается образ как положительный, действительно существующий, потом он отрицается и на его месте ставится сравниваемое: Ой у лузi в лузi червона калина. Ой то ж не калина, молода дiвчина. Сравнение есть тоже вид обобщения, так как оно останавливает внимание на сходных чертах сравниваемых образов.
От таких сравнений ведет своё начало переход отрицания (не, литов. ney=ни и не) к значению сравнительной частицы: литов. пйу, пй – как.
Я думаю, что подобным путём ст. – русск. нэ перед числительными получило значение неопределенности (Из запис. по русск. грам, 424) [1]
1
См.: Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. I–II. М.: Учпедгиз, 1958. С. 413.
Соединение обоих способов, т. е. вопросительного и отрицательного, дало бы, напр., в мр. форму: «три, чи не три» или «чи три, чи не три», которая сохранилась в значении разделительном (три или не три?), но в значении обобщения и неопределенности, вероятно, вытеснено формами, которые кажутся сокращением предыдущих, возникшим посредством опущения 1-й половины [2] : нашi брати були чи не шiстьма годами старшi вiд нас, Федькович.
К этому сокращению присоединяется выражение приблизительности как вероятности, составляющее результат сочетания (шiстьма чи не шiстьма), именно: трохи чи не шicтьма, мабуть чи не шiстьма (= вр. чуть ли не шестью), хиба чи не; (река) «либонь ворочавши не пьятьдесят млинiв» (Гребенка), точно так же как в случае «трохи (мабуть, хиба) чи не вiн», чуть ли не он (сделал и пр.), «либонь чи не вiн». В «либонь чи не…» не дважды, ибо либонь из л и бо (лю бо) не (из сокращения выражения любо он, любо не он = или. или), почему первоо бразнее употребление без «чи не».
2
Подобное сокращение в ст. – русск. или в значении приблизительности: и отяша полонъ всь (у Литвы), а княжищь (родит. = Литовских) ис че (Александр) или более 8, Новг. лет., 1, 54, 32 (т. е. осмь или болэ осми).
Накривши гарним покривалом, Либонь (= чуть ли не) тим самим одiялом, Що од Дидони взяв Еней, Котляревский; Не вiрь дiвча, козаковi, що вiн тобi каже, Бо вiн либонь (= вероятно) з ума зведе, правдоньки не скаже, М, 41; Про Сагайдачного спiвали, либонь (вероятно) спiвали и про ciч, Котл.; Науме, Науме! либонь старости йдуть! Квит, (= должно быть, чуть ли не); Великий холод був, вiтри шумiли рiзно И била [425] ожеледь, и снiг ишов либонь (postposit.), так мабуть чоловiк бiля богаття грiвся, Гребенка. Л. Вельский (Калевала, Перев, Л. Вельского, СПб., 1889, 11 – 2) указывает на 3 следующих наиболее выдающихся приёма финского эпоса:
Во-первых, «почти постоянное сопоставление синонимов в двух рядом стоящих стихах, напр. в одном стихе дева, в следующем девица, девушка».
Во-вторых, «синонимическое повторение стиха, напр.:
Если ты вернешь заклятье,Злой свой заговор воротишь».Насколько можно судить по переводу, тут дело не только в синонимичности, не только в параллелизме стихов, состоящем в соответствии слов, означающих различно те же вещи или действия, напр.:
Псы по берегу бежали,Брехуны по острым камням, 207.Вот бежит-несется заяц,Поспешает длинноухий,Скоро скачет кривоногий,Быстро мчится косоротый, 59;или общее и части:
За крючок схватилась рыбка,За крючок железный семга, 63,но и в том, русские примеры чего приведены мною выше, именно в сопоставлении в смежных стихах названий исключающих друг друга вещей, ради обобщения и идеализации, напр.: