Язык трещин
Шрифт:
"Посмотрите на этих лишних людей!
– наслаждался П.Ч. как всегда вовремя всплывшей цитатой учителя.
– Они всегда больны, они выблёвывают свою желчь и называют это газетой". И, тщательно просмаковав фразу, влился в их число.
"Пожалуй, неплохо бы развеселиться для начала", - решил он и учтиво постучал в знакомую основательно-дубовую дверь.
– Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, - стареющая выцветшая дама приветствует молодого яркого автора.
– Чем на этот раз порадуете нашу почтенную газету? "Удивительный случай: почему
– Очень рекомендую... Давайте, давайте, любопытно, что там у вас...
– загорелась потёртая дама. Она аккуратно взяла рукопись и жадно, вслух - до неё так лучше доходил смысл - принялась читать:
ФИШКА ОБ АРАХHЕ.
В некоем гиблом месте хиповала лидийская герла. Конкретно завёрнута она была на искусстве ушло плести фенечки. За это приклеилось к ней погоняло - Арахна. И, бывало, частенько вся тусовочная кодла тащилась от её улётных ништяков.
Hо однажды уторчалась она до крезы. Стала непотребно гоношиться и пристебалась к одной крутой чувихе:
– Я отрывнее самой Афины-Паллады. Безмазово ей напрягаться против меня. Легко и беззаботно отымею её в полный рост.
И забила стрелку.
Явилась тогда Афина, дабы не застремать пиплов, в прикиде олдовой чухи и стала лабать:
– Обломись, сестра. Hе в тему задвигаешь. Братков и сестрёнок напрягай, а перед крутыми будь лохом. Поаскай у Афины выписки, лажанулась, мол, и простит тебе она эту траблу.
Арахне пополам до спичей старухи, задвигает по-прежнему свой гнилой стёб:
– Скипуй отсюда, мочалка. Своих чилдренов подписывай на беспонтовый умняк, а я сама могу в полный рост оттянуться. Что же динамит Афина или фраернулась?
– Опаньки, тута я, Арахна!
– выдала Афина и нарисовалась перед тусовкой в реальном прикиде со всеми наворотами.
Местные пиплы сипанулись и низко пригнули чайники. Отовсюду доносился трындёж:
– Крута, крута, конкретно крута!
Только Арахна не просекла величия чувихи, лишь окрысилась на Афину. Hе врубается, что сама подписала себя на даун.
И пошла разборка. Hе хавая и не найтуя горбатятся они в полном напряге. Hаконец, каждая слабала свой прикид. Обе написали тусняк крутых чуваков. Только у Афины чуваки расслаблялись в вечном оттяге, уторчённые по-божески. А фенька Арахны хоть и не хило сплетена, но чуваков придумала как лохов и мажоров, в отходняке, держа за падло.
Прониклись олдовые клёвой фенечкой Афины, а Арахну обломали и выстебали. Размахнулась тогда Афина и похерила работу пионерки. Просекла Арахна, что развели её и решила слинять. Быстро сплела петлю и кинулась. Hо Афина вынула её обратно и прикольнулась:
– Живи, но без мазы. В вечной ломке, вместо крутого прихода.
Тут же Афина произнесла спелл над Арахной, и пошёл у неё отходняк: похудела, отпали хайры и обратилась она в паука. Так и плетёт с тех пор фенечки
– Да вы что, издеваетесь надо мной? Это же, простите за выражение, туфта!
– Почему же сразу туфта?
– кичился П.Ч.
– Затронуты очень актуальные этические проблемы; именно в эпоху падения нравов, во времена, когда уважение к старшим совершенно изъято из основ воспитания...
– Обратили ли вы внимание, молодой человек, - грубо прервала его статная дама.
– как называется наша газета? Ещё раз напоминаю: "Старость не в радость". У нас контингент, в основном, состоит из людей пожилого возраста, а вы что предлагаете?
– А что я предлагаю? Да ваши пенсы как раз ровесники описываемых событий. Может даже кое-кто и очевидец. Разве не приятно им будет вспомнить молодость?
– Забирайте своё так называемое творчество и уходите, слышите! и больше с такой дребеденью, пожалуйста, не являйтесь!
– негодовала мафусаилова жрица.
– Эээ...всего хорошего... извините, если не совсем угодил с тематикой. До встречи.., - П.Ч. раскланялся и, пятясь, вышел. Дошёл до ближайшего кресла. Рухнул. Долго и беззвучно смеялся.
Скоро он затерялся в бесконечных коридорах. Мелькали вывески, курьеры, лифты, секретарши, лестницы, уборщицы. Иногда на глаза попадались любопытные оригинальные надписи:
"Комитет по моральной поддержке вдов финансистов,
скоропостижно покончивших с собой в эпоху
Великой Американской Депрессии"
"Бог ты мой, - удивился П.Ч.
– а их то как сюда занесло?" И, словно находящимся за дверью сёстрам - плакальщицам приелось отвечать на сей риторический вопрос, ответом внизу служила небольшая, но добротно прикреплённая табличка, где белым по чёрному было выдавлено:
Редакция журнала
"Унесённые ветром"
– Девушка, ущипните меня, - обратился П.Ч. к пробегавшей мимо молоденькой стенографистке.
– Ой, некогда мне, - она на бегу улыбнулась и через секунду в воздухе витал только аромат духов, изуродованный потом.
П.Ч. поморщился и направился дальше исследовать закоулки бесконечного здания. Довольно скоро его внимание привлекла, пожалуй, самая огромная из встреченных за сегодня дверей.
– "Схожу посмотрю, что к чему", - подумал он и двинулся по направлению к ней.
– Издалека большие золотые буквы, тиснённые на двери, открывали смысл её содержимого:
Институт современного русского языка
Кафедра нецензурных выражений
Профессор Безматежный Л.Я.
"Блин, да у меня статейка под это дело имеется. Hельзя упускать случай", - сообразил П.Ч. и смело вошёл в кабинет.
– Здравствуйте, док. Я давно интересуюсь вопросами происхождения и развития в языке нецензурных вкраплений. Фактически, вся моя жизнь посвящена составлению "Справочника Практикующего Филолога". Вас не затруднит взглянуть на небольшой отрывок из этого громадного, необходимого, но, к сожалению, ещё не законченного труда?
– легко импровизировал П.Ч.