Йода: Свидание с тьмой

Стюарт Шон

Дуку дернулся, как ужаленный.

— Но другой способ покончить с войной существует. Раз присоединиться ко мне не хочешь ты, возможно, присоединиться к тебе я должен. Скажи мне еще, — брюзгливо проговорил Йода. — Если власть над другими не нужна мне, что еще эта твоя темная сторона дать мне может?

— А чего вы хотите? — раздраженно ответил Дуку. — Скажите мне, чего вы хотите, и я вам скажу, как темная сторона поможет этого добиться. Друзей? Темная сторона склонит любого к дружбе. Любовниц? Темная сторона понимает страсть так, как вы никогда не поймете. Богатства? Бездны мудрости…?

— Я

хочу… — Йода поднял цветок, который держал в руке, и еще раз понюхал. — Я хочу розу.

— Будьте серьезней, — нетерпеливо бросил Дуку.

— Серьезен я! — воскликнул Йода, вскакивая на ноги. Стоя на столе, он казался почти таким же высоким, как Дуку. Повелительным жестом Йода протянул цветок бывшему ученику. — Такую же розу создай для меня!

— Темная сторона исходит из сердца, — сказал Дуку. — Это не учебник дешевых фокусов.

— Но фокус этот нравится мне! — заявил Йода. — Фокус, заставляющий цветы из земли расти. Фокус, который солнца зажигает.

— Сила — это не колдовство. Я не могу сотворить цветок из воздуха. Никто этого не сможет — ни вы, ни повелитель ситов.

Йода моргнул:

— Моя Сила это может. Связывает все живое Сила, которую я знаю.

— Учитель, это же словесная акробатика. Сила — она та же, какой всегда была. Темная сторона — это не другая энергия. Использовать ее — значит просто открыть для себя новые способы управлять этой энергией, воздействовать на сердца других. Пожелайте чего-нибудь еще. Пожелайте власти.

— Власть есть у меня.

— Пожелайте богатства.

— Богатство не нужно мне.

— Пожелайте оказаться в безопасности, — в расстройстве сказал Дуку. — Пожелайте освободиться от страхов!

— Никогда в безопасности я не буду, — ответил Йода. Он отвернулся от Дуку — бесформенный мешок, укрытый потрепанным, изъеденным кислотой плащом. — Вселенная велика, холодна и темна — не уйти от этого. То, что люблю я, отнято у меня будет рано или поздно; и никакое могущество — темное ли, светлое ли — не спасет меня. Убит был Джей Марук, за которым присматривал я; и Макс Лим, и еще многих, многих джедаев потерял я. Моими близкими были они.

— Так разозлитесь из-за этого! — выпалил Дуку. — Возненавидьте! Разгневайтесь! Отчайтесь! Позвольте себе хотя бы раз перестать играть в рыцаря-джедая и признайте то, что вы всегда знали: вы одиноки, вы велики, и когда мир наносит вам удар, лучше нанести удар в ответ, а не подставлять другую щеку. Ощутите это, Йода! Я чувствую, как тьма растет в вас. Здесь, в этом месте, будьте честны с собой и осознайте правду о себе.

В этот момент Йода обернулся, и Дуку не смог сдержать пораженного вздоха. Была ли то игра света от голомониторов, отражавших на стол унылые просторы и панорамы далеких битв, или еще какой-то трюк, но лицо Йоды скрывали глубокие тени — черные и синие — и в первый жуткий миг Дуку показалось, что он выглядит в точности как Дарт Сидиус. Или, сказать вернее, как Йода, каким он мог бы стать: Йода нравственно прогнивший, Йода, чье поразительное могущество полностью выпущено на свободу благодаря темной стороне. Дуку мгновенно понял, каким глупцом он был, пытаясь сманить старого учителя на темный путь. Если бы Йода когда-нибудь

перешел на темную сторону, сам Сидиус был бы просто уничтожен. Вселенной еще предстояло осознать, сколько зла может причинить рыцарь-джедай с почти девятисотлетним опытом. Из теней Йода обратился к нему.

— Разочарований не люблю я, ученик, — прошипел он злобным голосом. — Дай мне мою розу!

* * *

На стенах Комнаты Плача были вырезаны розы с шипами, совсем как настоящие. Лазутчику показалось, что кровь бежит по ее лицу чуть-чуть быстрее. "Несерьезно, — сказала она себе. — Раны на голове всегда сильно кровоточат. Но это не значит, что рана серьезная". Кап-шлеп-кап-кап-шмяк: ручейки крови медленно ползут по щекам и стекают по горлу, капельки падают, как песчинки в песочных часах. Стекают вниз. Вытекают.

Кап, кап. Из камина пахнет горящими сырыми дровами. Пламя дрожит и пожирает поленья. Там, где прошел огонь, белая кора почернела, съежилась и покрылась волдырями.

— Что ты с нами сделаешь? — спросил Уи.

— Мы не перейдем на твою сторону, — хрипло зарычала Лазутчик. — Мы не…

— Разговаривать со старшими тебе ни к чему, — мягко промолвила Асажж.

Трещат поленья. Кап.

Лазутчик попыталась что-то сказать, но Асажж зажала ей рот Силой, будто кляпом.

Кап.

— Я дам знать, когда тебе можно будет говорить, — добавила Вентресс.

Глаза Лазутчика яростно горели. Она боролась за глоток воздуха.

Поленья трещали. Кап. Кап.

— Зачем ты с ней это делаешь? — выпалил Уи.

— С ней? Сила в ней слаба, — ответила Вентресс. — Живая или мертвая, она мало что значит. Было бы аккуратнее просто ее убить, но я не настаиваю. Ты интересуешь меня куда больше.

Асажж протянула руку и прикоснулась — всего лишь прикоснулась — к щеке Уи.

— Есть то, чего ты хочешь, — сказала она. — Почему бы не взять?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я не твоя мама, — мягко сказала Вентресс. — Тебе не нужно быть со мной… паинькой. Я очень хорошо ощущаю в тебе темную сторону. Очень хорошо.

Она бросила взгляд на Лазутчика.

— Я видела, как ты на нее смотришь.

— Выдумки, — хрипло ответил Уи. — Ты считаешь, что можешь убить моего дроида, ранить подругу и после всего этого уговорить меня перейти на свою сторону?

— Именно так я и считаю. — Она снова провела кончиками пальцев по его щеке. — Я убила твоего дроида и могу убить девчонку. Жизнь — не сборник сказок, малыш. Хорошие парни не всегда побеждают. Иногда плохие парни даже не знают, что они на плохой стороне. Ты ведь знаешь, что теперь ты на плохой стороне, правда? — Она говорила тихо, с ленцой. — В нашем мире единственный закон — это власть: правит тот, кто обладает властью и кто готов пользоваться тем, чем обладает.

— Я не такой, как ты, — начал Уи, но его голос сорвался, как будто он был готов разрыдаться.