Йома
Шрифт:
Нет, вы не подумайте, что я вкачал в девчонку силу семи сожранных мной человек, всего около двух, а остальная энергия либо уже слишком сильно смешалась с моей собственной либо была, в других частях моего тела. Но взглянув, на подергивающуюся от переполнявшей ее силы малышку я понял, что слегка перестарался. Все повреждения были устранены, более того на выпирающих ребрах наросло мясо, животик округлился, грудь стала еще интереснее торчать, а сила буквально изо всех щелей сочилась.
– Все готово. Не болит?
– Участливо поинтересовался я.
– Неболитвсехорошоспасибогосподинукеюзапомощь!
– Протараторила
– Кхм, ладно иди, умойся и пробегись, только далеко от дома не отходи, - решил я.
– А мне еще надо твоей сестрой заняться.
– Ага, хорошо!
– Выдал беловолосый вихрь уже с улицы.
– Господин йома, ой, Кей, а что вы с ней сделали и почему она… - не решительно спросила темненькая.
– Почему так себя ведет?
– кивок.
– Перестарался при лечении, вот она и не знает куда деть распирающую ее енергию, не переживай это не опасно, скорее даже полезно, побегает немного и успокоится. А ты чего стоишь? Давай ложись сюда, будем и тебя чинить.
Элиз безропотно выполнила команду и растянулась на полу, а я повторил процедуру, отметив что и на ощупь девочки не отличаются, грудь у малышки так же весьма упругая и тепленькая. Правда, тепленькая она из-за повышенной температуры, они явно простудились сидя в погребе, да прочие повреждения. На этот раз с энергией дела обстояли не так радужно, но она уже успела перераспределиться в моем теле и я смог наскрести необходимое для лечения количество.
Вторая пациентка после лечения тоже похорошела, и округлилась, став очень привлекательной, хоть и со следами(весьма явными) подростковой угловатости, но на пробежки или безудержную речь ее не тянуло, опыт. Но вот закончив с ее лечением, я сам почувствовал себя крайне паршиво, ощущение холода ооочень медленно уходило из рук. Вот же пакостный организм, во мне сил с избытком, а все равно так бурно реагирует на потери.
– Кей вам плохо?
– обеспокоилась девочка, когда я чуть на нее не рухнул от накатившей слабости.
– Все нормально, сейчас пройдет. И хватит мне выкать.
– Давайте выйдем на воздух, там вам станет лучше.
– Она подхватила меня под руку и повела на улицу. А сильная девушка, я хоть и в человеческом теле, но все равно на пол головы ее выше.
На улице мне и, правда, стало лучше, но не от свежего воздуха, а просто потому, что организм сам по себе перестал бунтовать из-за такой растраты силы. Но показывать я этого не спешил, тем более что Элиз продолжила обо мне заботиться, и решила меня вымыть, благо бочка с водой стояла прямо рядом с крыльцом, на котором я сидел. А вскоре к этому процессу присоединилась и Лиз наматывавшая круги вокруг дома. Да и действительно видок я имел не лучший, с ног до головы заляпанный кровью, еще с момента пиршества на тракте.
Мне, конечно, очень хотелось перевести этот процесс в более интимное русло, и будь у меня нормальные способности телепата, чтоб заблокировать девочкам их воспоминания за прошедшие десять дней я бы так и сделал. А в отсутствии этой возможности пришлось себя сдерживать. Такая близость сразу после долгих изнасилований им удовольствия не добавит и более того тот хрупкий мостик нормальных отношений появившийся между нами разрушиться, а значит я еще долго не смогу насладиться их яркими эмоциями, нет уж чутка потерплю. Так что я просто наслаждался прикосновеньями теплых девичьих ладошек испускавших
Если подытожить все сказанное, то коротко это будет выглядеть так. Девчонкам на самом деле четырнадцать, это я поначалу из-за голодного вида и общей побитости возраст неверно определил. Жили они всю жизнь в одном городе, мать их в детстве бросила. Отец был мастером гончаром, и однажды так сложилось, что его услугами очень заинтересовались весьма богатые люди из Рабоны, это крупнейший город местного острова, и предложили высокооплачиваемую работу и проживание. Папашка предложению обрадовался и, продав дом и собрав пожитки, отправился в Рабону, но не доехал. Вот такая вот история.
Выговорившись, девушки с ожиданием и надеждой уставились на меня.
– Что с нами будет?
– решила задать вопрос Элиза.
– Кей, не прогоняй нас! Мы готовить умеем, и шить, а еще отец научил нас гончарному искусству, мы посуду можем делать!
– начала приводить доводы в пользу своей полезности Лиз.
– У нас никого не осталось, и нам некуда идти, даже дома нет, - поникнув головой, добавила темненькая сестренка.
– А вас не смущает, что я все же йома? Не боитесь что в один прекрасный день я вас просто съем?
– Нет, а даже если и съешь, лучше так чем это, - и кивнула головой в сторону дома.
– Так уж и быть, возьму вас с собой в качестве походных поваров, только учтите, у меня и у самого пока дома нет.
Бурный вопль радости и еще более бурная волна счастья, заставившая меня расплыться в дурацкой улыбке.
– Ну, все, все. Хватит кричать. Рас уж мы все решили, то пора посмотреть, что тут есть ценного и уходить. Да и одеться не помешает, нет, так даже лучше, но вы ведь, наверное, замерзли?
После моих слов девчонки оценили диспозицию, и залились краской.
В течение следующего часа мы увлеченно обыскивали дом, хотя в основном это делал я. И в награду нам достались вещи девушек, которые разбойники еще не успели пристроить, некоторое количество денег, весьма скромное, и пара весьма приличных рубашек, мне на смену испорченных.
– Готовы, к дальней дороге?
– Уточнил я у неожиданно организовавшихся попутчиц, нарядившихся в платья без рукавов и миленькие кожаные сапожки.
– Получив в ответ утвердительные кивки, я продолжил.
– Хорошо, но перед этим стоит навестить ближайшую деревеньку.
– Зачем, - не поняла Эльза.
– у нас же все есть и припасы и прочее, или ты хочешь, хочешь съесть человека?
– Нет, есть людей я не хочу, тем, более спасая вас, вполне наелся, - сказал я и увидел на лицах девочек тень легкого облегчения, что еще больше уверило меня в необходимости посещения деревни. Если уж они теперь станут моими спутницами, то они должны куда легче относиться к смертям, которые будут вокруг меня происходить, да и к возможным экспериментам. А сейчас, на волне ужасов плена и чудесного спасения самый хороший момент для радикальной перестройки их мировоззрения. Оно и так слегка перестроилось, вон меня йому, воспринимают как спасителя и самого дорогого человека, но нужно добивать.