Йормунганд
Шрифт:
Девочка нахмурилась, тонкие брови презрительно изогнулись. Ругер подозревал, что она и вовсе не умеет говорить. Девочка неожиданно скользнула мимо него и с силой потрясла за плечо Йормунганда. Зеленые глаза мгновенно распахнулись.
— Что? — спросил он так, будто и не спал вовсе.
Девочка потянула его за руку.
— Эй, мелкая… — Ругер хотел было оттолкнуть девчонку от хозяина, но Йормунганд жестом остановил его. Он откинул одеяло, оно мятым комком свалилось у его ног. Йормунганд зевнул, прищурившись, темные пряди падали на лоб и топорщились. «Чисто кот», восхитился про себя Ругер.
— Дело
— Ну, пойдем. Ругер, на всякий случай жди здесь, — сказал Йормунганд и криво улыбнувшись, пошел вслед за девочкой.
— Какой такой случай? — пробормотал Ругер, едва за хозяином закрылась дверь.
Дом старосты, внешне большой, кому-то вроде Ругера мог бы показаться огромным. Построенный по образцу деревянных палат Эдегора, дом Хальгаира Симонсена уступал им в убранстве и высоте потолков. В углах стояли сундуки с припасами и разным скарбом. Слуг староста держал немного, только старушку с то ли дочкой, то ли внучкой. Девочка не говорила и держалась незаметно. Гарриетту она нравилась, и он даже опасался, не обижают ли ее сыновья старосты.
Сыновей у старосты четверо. Двое уже женились, но лишь самый старший жил отдельно, поставив дом напротив отцовского. Хальгаир поручал ему взимать пошлину с проезжающих купцов, а сам уже платил пошлину с пошлины сборщику налогов. Второй сын жил тут же, занимал добрую четверть дома и образ жизни, не смотря на жену и маленьких ребятишек, вел праздный и разгульный. Йормунганд подозревал, что именно он держит связь между старостой и лесными разбойниками. Возможно, выдумка про чудовище, нападающее на купцов — тоже его идея.
Третий сын только вошел в возраст пригодный для женитьбы, а младший бегал за мамкой и хватал ее за юбки.
Йормунганд шел за девочкой едва слышно, стараясь не шуметь, чтобы не привлекать внимания любопытного подростка или бездельника-гуляки. Девочка же шла уверенно и лишь иногда поглядывала через плечо.
— Послушай, — сказал Йормунганд едва слышно. — А нет ли у тебя сестры, что чуть тебя старше?
Девочка потемнела лицом и мотнула головой.
— Или у тебя была сестра, а теперь ее больше нет?
Девочка не удостоила его ни ответом, ни жестом.
Она остановилась у низкой оббитой коровьей кожей двери. В щели между дверью и полом плясали отсветы свечного пламени. Девочка выразительно прижала палец к губам. Йормунганд прижался к двери ухом. Слышно было плохо, почти ничего, но он все же узнал голос старосты и разобрал еще чей-то, говоривший с сильным акцентом.
Йормунганд поглядел на девочку. Ее глаза сверкали даже в темноте. Она еще раз показала на дверь, потом помедлила, ткнула пальцем в пол. Йормунганд едва успел отскочить, когда она открыла дверь и вошла, оставив ее приоткрытой так, что теперь Йормунганд мог все хорошо слышать, а если отойти подальше и встать в темноте, то и видеть.
— Двина, — сказал Хальгаир, — принеси пива.
Первое, что Йормунганду бросилось в глаза — собеседник старосты не носил бороды. Над верхней губой топорщились короткие усики, светлые волосы стрижены коротко. Встреть такого в темной подворотне, где не разглядеть ярких красок в одежде, Йормунганд бы принял его за земляка. Да и лицом гость походил больше на жителей побережья. Йормунганд
Йормунганд почувствовал, как вспотел, даже ладони стали мокрыми. И в то же время холодок пробежал по хребту. Он узнал гостя старосты. Ингви. Ингви — властитель соседних земель. Ингви — его сводный брат и брат Ванадис, той, что так долго преследовала его в снах.
Колдун стрельнул глазами по сторонам. Зачем Двина привела его сюда? Чтобы его поймали подслушивающим изменнические разговоры старосты? Тогда его убьют на месте. Это месть, пронеслось у Йормунганда в голове, месть за ту девушку, что он убил самострелом. Он не сразу, но все же заметил сходство между той, что Турх назвал по имени и этой девчонкой, чье имя он узнал только сейчас.
— Ох, Луноликая, прости мне грехи, — прошептал Йормунганд и зажмурился, ожидая худшего.
Двина поднесла пиво старосте и его гостю на небольшом деревянном подносе. Поставила сначала перед Ингви, потом перед Хальгаиром. Гость одобрительно похлопал девочку по заду, на пальце сверкнуло кольцо с крупным изумрудом.
— О тебе тут хорошо заботятся, детка? Не обижают? — спросил ее Ингви. Лицо девочки оставалось бесстрастным.
— Ух, какая ледышка, — произнес гость. Хальгаир улыбнулся и глазами приказал девочке убираться. Она быстро поклонилась и вновь скользнула в приоткрытую дверь.
Йормунганд уже сообразил, что ему ничего не грозит и разозлился на себя за минутную слабость.
Разговор между старостой и Ингви шел спокойный, добрососедский. И все же Йормунганд отметил подобострастность, с которой Хальгаир заглядывал в глаза светловолосого франта. Ингви же поигрывал кружкой и улыбался в усы. Видно, что со старостой они встречаются не первый раз. И это Йормунганда удивило особенно, ни он, ни его мать, не стали бы водить дел с кем-то вроде Хальгаира, кроме крайней в том надобности. Ингви же, похоже, со старостой был давно и близко знаком, вел дела сам, а не через посредника. Хотя кто их разберет, этих чужаков.
— Ингви? Точно Ингви, ты уверен? — Гарриетт, помятый, в несвежей одежде провонявшей пивом, сидел во дворе на завалинке и наблюдал, как Йормунганд умывается.
Ругер поливал на руки Йормунганда из кувшина. Йормунганд фыркал, тер заспанные глаза холодной водой, рубашка намокла от брызг. Наконец Йормунганд протянул руку к Ругеру за полотенцем и выпрямился. Он уже рассказал Гарриетту о подслушанном разговоре. К разочарованию обоих удалось услышать не так уж много, но это было уже и не важно. Сам факт того, что Ингви находится в Уллаильме, ведет переговоры, стоил многого. Тут уже не до разбойников и чудовищ.
И все же Гарриетт сомневался.
Йормунганд пригладил темные волосы пятерней, непослушный вихор тут же снова поднялся на макушке.
— Мы как в центре урагана, — сказал Гарриетт, глядя в бесконечно-чистое ясное глубокое небо. — Знаешь, в центре урагана тихо, а вокруг…
— Я понял, что ты имеешь в виду, — прервал его Йормунганд.
— И все-таки, ты, в самом деле, больше ничего не слышал? — в который раз спросил Гарриетт.
— Я уснул, — в который раз повторил Йормунганд, стараясь, чтобы раздражение не прорвалось наружу.