Йормунганд
Шрифт:
— Я замешкался лишь на секунду, приноравливаясь, куда лучшего его ударить, в глаз или в шею, — сказал Гарриетт. — Охи страшен же был его взгляд, — его передернуло.
— Зачем ты смотрел? — сказал Йормунганд с досадой.
А потом Гарриетт все-таки отрезал Гламрингу голову. Она откатилась с чавкающим звуком и застыла с вывалившимся языком. Гарриетт поднял ее, и положил на тело, между ляжек, как учили его давно-давно, еще в родной земле, как следует поступать с нелюдью.
— Жечь надо было, — сказал седой воин. — Огонь все очищает.
— Деревенские так и сделали, — сказал Гарриетт, — сожгли. Прах собрали и похоронили далеко в лесу, так, чтобы не беспокоил больше ни деревню,
Йормунганд кивнул.
— Он что-нибудь сказал тебе? — спросил он Гарриетта.
Гарриетт едва заметно вздрогнул.
— Нет, — сказал он, глядя в пламя, — ничего.
После дождя дорога превратилась в жидкий кисель. Но торчать в мокром лесу, глядя как капли воды скатываются с широких листьев и мерзнуть, закутавшись в плащ и согревая руки дыханием, бессмысленно. Йормунганд тащился в самом конце отряда. Капюшон падал ему на глаза, и он уже устал его поправлять. Так что прислонился к шее лошади и незаметно задремал. Лес и грязь, ничего интересного.
Йормунганда разбудили далекие крики. Оказалось, что уснув, он отстал от отряда еще больше, и никто не хватался его. Он отодвинул капюшон и прищурился. Гарриетт говорил, что до Уллаильма уже недалеко, полдня пути или чуть больше. Может, Йормунганд пустил лошадь галопом, на них напало чудовище? Он протянул руку к небольшому самострелу приточенному к седлу. Нет, лязг мечей и крики доказывали, что на отряд напали, но не потусторонние силы. Даже в глухих местах сидит по банде. Йормунганд шумно выдохнул.
Скачка поначалу мешала ему, но потом он приспособился, сдернул капюшон с головы, россыпь капель брызгами сорвалась с него. Йормунганд закрыл глаза и тут же широко открыл их, стремясь вместить во взгляд не только то, что находилось перед ним, но и далеко впереди, вокруг и сзади. Он почувствовал каждый мускул лошади и ее напряжение, и скользящие в грязи копыта. Крики и лязг стали не просто ближе, они раздавались под самым ухом, будто вот-вот снесут ему голову.
Йормунганд резко остановил лошадь, едва не упав вместе с ней. Золотые нити взметнулись от земли и опутали голову и плечи. Мокрый темно-синий плащ засиял дивным узором.
— Еще, — прошептал Йормунганд, — они не одни, есть еще.
Нет, не чудовища, люди.
Но разницы никакой.
Йормунганд направил лошадь в лес. Она шла послушно, помахивая хвостом, как на прогулке. Йормунганд ласково потрепал ее за шею. Встречная, вспомнил он ее имя. Хорошая пегая лошадь. Не самая лучшая, не боевой конь, но умная и выносливая.
Давно, еще в прошлой жизни, когда Йормунганд скитался от деревни к деревне, его часто преследовали, загоняли в лес, неожиданно пленяли, когда он останавливался на ночлег. Йормунганд достал самострел. Возникло искушение погадать прямо сейчас, вытащить руну на счастье, но Йормунганд уже чувствовал, а скоро и услышал, как зашевелились бандиты на деревьях. Лучники часто прятались под покровом леса, с безопасного расстояния расстреливая путников. Сейчас они не стреляли, их подельники в куче дрались с людьми Гарриетта, велик шанс попасть в своих.
Йормунганд знал, что его заметили. Резко вскинув руку, он поймал стрелу в полете. Но тут же полетели и другие. Трое, нет, четверо целились в него из-за тисовых ветвей.
— Ну-ну, — сказал Йормунганд, улыбаясь, — зачем же так грубо?
Он вскинул самострел, и тот, что находился на ближнем дереве, с коротким вскриком упал. Йормунганд поднял Встречную на дыбы, защищаясь от выстрелов, и тут же выпрыгнул из седла умирающей лошади. Времени хватило. Чтобы перезарядить самострел. Снова щелкнула тетива, и еще один лучник повис на ветвях дерева.
Йормунганд притаился
Он точно знал, на каких деревьях сидели двое оставшихся.
— Все равно Турх сейчас вернется и прирежет тебя! — звонко крикнули с макушки одного из тисов. Йормунганд поднял самострел и выстрелил на голос. Судя по ругани, попал, но не убил. Ответная стрела едва не задела его по носу. Йормунганд рефлекторно шарахнулся и уклонился от другой стрелы — в горло. Он пригнулся как можно ниже, скрываясь за зарослями чертополоха. С самострелом, почти лежа на земле, пришлось повозиться. Перезарядить получилось не сразу и несколько болтов упали во влажную подгнившую траву.
Шум битвы тем временем стихал. Турх и в самом деле мог появиться с минуты на минуту. Для, преследуемых ли отрядом Гарриетта, с добычей ли, бандитов Йормунганд станет легкой жертвой. Не такой уж легкой, подумал он, нащупывая длинный кинжал на поясе. Но сначала надо разобраться с лучниками. Просидеть друг против друга они могли достаточно долго, и ребятам на деревьях это было только на руку.
— Что-то долго нет твоего Турха! — громко сказал Йормунганд, приподнимая голову. Темные волосы взъерошились и лезли в глаза, он нетерпеливо мотнул головой. Дерево, где находился раненный лучник, находилось в двадцати шагах. Йормунганд подобрал потемневший от влаги плащ, на него налипли комья земли, прошлогодние листья, трава. Йормунганд перекинул плащ через руку, чтобы не мешался и выскочил из зарослей так быстро, как только мог. Стрела вонзилась в землю слева у его ног, Йормунганд послал ответный болт. На дереве вскрикнули.
— Еще один, — произнес Йормунганд одними губами. Теперь он находился на виду. Пара секунд. Наконечник стрела замер у зрачка. Йормунганд перехватил древко и тут же, почти не целясь, метнул кинжал. Последний лучник упал на землю молча. Йормунганд помедлил мгновение, потом быстро побежал на звук падения. Кинжал с рукояткой инкрустированный бриллиантовой крошкой, работы Бьярне. Оставлять его в лесу Йормунганд себе не мог позволить.
Лучник лежал под деревом, широко раскинув руки, на вид ему было лет двенадцать. Грубая, порванная в нескольких местах куртка с капюшоном. Обувь, из которой торчали пальцы. Он умер от падения. Кинжал пронзил ему бедро. Светлая голова затылком пришлась на некстати подвернувшийся булыжник. Йормунганд склонился над телом и выдернул кинжал. Прислушался. Звуки битвы стихи, но теперь появились звуки ломаемых веток и топота. Бандиты бежали, так и сумев одолеть обученных солдат. Йормунганд недолго думая, взобрался на тис, откуда упал лучник.
Ждать пришлось недолго. Мимо пробежали несколько человек, примерно шестеро, в выцветших пятнистых плащах. Йормунганд усмехнулся. На голове одного из бандитов красовалась корона из пучков сухой травы, второй извалял плащ в сухих листьях. Бежавших замыкал здоровяк с широким мечом в руках. Он не стал портить дорогой плащ маскировкой из лесного мусора. На шее болталась золотая цепь, блеск которой Йормунганд уловил даже сидя на дереве.
— Вот и чудовище, — пробормотал он и прицелился из самострела в здоровяка. Большая часть болтов осталась на земле, там, где Йормунганд упал за кусты. Но для Турха как раз нашелся один. Бугристое лицо бандита измазано кровью, глаза выпучены и озирается он так, будто ждет в погоню медведей.