Йормунганд
Шрифт:
Ключник Эдегора пришел сам, бряцая стальными доспехами работы Бьярне и теребя вычурную рукоять меча, но больше от нервов, чем с угрозой. Усики Валонхейма отросли и стали гуще, но лицо все равно хранило детскую округлость неподходящую взрослому мужчине.
— Выглядишь ужасно, — сказал Валонхейм оглядывая Йормунганда. Тот и в самом деле выглядел жалко в разорванном плаще, черные пряди волос свисали мокрыми сосульками. — Я даже не поверил, что это ты.
— Ты тоже не богиней поцелован, — ответил Йормунганд. Валонхейм
Валонхейм задержался взглядом на его лице.
— Эй, — позвал Йормунганд, Валонхейм вздрогнул.
— Лекаря? — спросил он.
— Повара, — сказал Йормунганд. — Есть хочу — умираю. Мы попали в засаду и…
Валонхейм кивнул и лишь спросил, хотя и так знал ответ.
— Гарриетт?
— Нет, как и всего отряда.
— Жаль, храбрый был мужик.
— Да.
Больше Йормунганда ни о чем не спрашивали.
Обедать пришлось в компании бастарда конунга. Йормунганда привели в главный шатер, просторный, украшенный снаружи вышивкой ручной работы. Йормунганд просто не мог поверить, что кому-то пришло в голову заказывать вещь, над которой пришлось трудиться не один год, стоила уйму денег, и отдать ее бастарду, в мелкий, мало что значащий поход. То, что Эдегор не считал угрозу явной, было ясно из размеров отряда, уступающего и в численности и вооружении отряду Йорда и Стаккарда. Хотя вряд ли стоит воспринимать Стаккарда как военачальника.
Стоп! Йормунганду захотелось выругаться, едва он увидел Валонхейма в его обычном длиннополом халате. Ведь Валонхейм не просто бастард князя, он еще его и ключник, заведует всем хозяйством. Неудивительно, что он мог выбрать лучшее. Наверняка мачеха отослала его в поход, в надежде захватить власть над хозяйством. Как малыши в песочнице, подумал Йормунганд, низко кланяясь, чтобы скрыть ухмылку.
Обед подали на широких серебряных блюдах, какие подавали Эдегору по праздникам. Валонхейм наслаждался походом, либо постарался любым способом скрасить его для себя. Властным движением руки Валонхейм отослал слуг.
— Садись, — сказал он Йормунганду. — Уверен, у тебя есть пара занимательных историй для меня.
Йормунганд не стал спорить. Он все еще надеялся вернуться к Эдегору как можно скорее.
Полчаса спустя колдун все так же сидел перед Валонхеймом и едва смог притронуться к пище.
Валонхейм макал хлеб в молоко и буравил Йормунганда взглядом.
— Я не виноват, что так вышло, — в десятый раз повторил Йормунганд. Несмотря на голод, кусок не лез в горло. — Я не мог их спасти. Я же, выдру за ногу, не всемогущ!
— Судьба отряда на твоей совести, — сказал Валонхейм. — Потеря Гарриетта
— Я знаю это, и скорблю о нем. О Гарриетте, он же, — Йормунганд сглотнул, — был моим другом.
— Что Ингви? — сменил тему Валонхейм, поняв, что большего от Йормунганда уже не добиться.
— Хранит нейтралитет.
— Действительно? Его отец давний союзник и наследник Альфедра.
Йормунганд вздохнул.
— По личным причинам.
Валонхейм молчал, ожидая продолжения.
— Он все-таки мой сводный брат, — сказал Йормунганд. — Моя мать вышла за его отца, и они все еще вместе.
Он не стал добавлять о трудностях, которые переживал их брак. Его мать… Стоило увидеть ее образ в драконьем образе и тоска снова сжала сердце. Он так надеялся на ее счастье, что уж она-то живет полной жизнью, как и сестра, и Фенрир. Мелькнула даже мысль бросить все и вернуться в холодные северные земли, вновь ступить на мощеные дороги Ирмунсуля.
— Йормунганд!
— Что? Да-да, я слушаю.
Валонхейм смерил его взглядом.
— Что будешь делать? — спросил он чуть мягче.
— Что обычно делают волшебники? — Йормунганд улыбнулся. — Лечить, утешать, пророчить победу.
— А мы победим? — спросил Валонхейм.
Йормунганд сунул руку в потайной карман. Несмотря на все злоключения, руны так и остались при нем. Валонхейм привстал в ожидании.
— Пустая? — спросил он.
— Имей мужество принять все, что уготовано судьбой, сказал Йормунганд, глядя на костяшку.
— Руны, — проворчал Валонхейм. — Может, все-таки, барашка заколоть?
— Разве на жаркое.
— Мы редко разговаривали с тобой раньше. Прости, если я чем-то досаждал тебе. Я забываю, что по происхождению мы равны, пусть при дворе Эдегора…
— Мы не равны, — сказал Йормунганд, все еще вертя в пальцах пустую костяшку. — Я сын Ангаборды и Лодура, соединившихся законным браком, наследник Ирмунсуля… в изгнании. Не ровняй нас, бастард.
— Я бы мог убить тебя за такое слова, Йормун, — произнес Валонхейм ровным голосом.
— Я бы не хотел, чтобы между нами было недопонимание, — сказал Йормунганд. Он наконец убрал костяшку в карман.
— Еще часа не прошло, как ты мялся и страдал передо мной, — сказал Валонхейм. — Что произошло?
Йормунганд закусил губу.
— Я вроде как будущее увидел, — сказал он.
— Вроде как? — прищурился Валонхейм.