Йотунхеймские змеи
Шрифт:
«Не сдавайся, Тор…» Мысль промелькнула, но Локи тут же спрятал ее подальше. В душе было полное смятение. Он злился, и был обижен на Тора, и в то же время жалел его сейчас, видя, как внутри змеи, обмотавшей тело громовержца, сплетаются волшебные нити. Хотелось, чтобы Тор убрался с его глаз навсегда, чтобы больше не мелькала перед лицом его гордая счастливая спина, о которую можно было хоть лоб расшибить - он бы и не заметил. И хотелось дергать и дергать его за руку, за плащ, за волосы, чтобы он уже обернулся и обратил, наконец, внимание на своего младшего брата. Хотелось сбежать отсюда
– Тор…
– О, глупенький маг, он не слышит тебя, - Анхель наклонилась к самому уху старшего Одинсона.
– Ты просто говоришь со стеной. Душа твоего брата давно погрязла в зависти, ненависти, во лжи. Поверишь ему еще раз, как последний глупец?
Внутри все дрожит от злости и страха. Она лжет Тору, лжет Локи. Все сплошной обман! Это место тоже обман! Такой же, как в его сне.
– Посмотри! Посмотри вокруг! Думаешь, это безумие твой путь к трону?
– И не только!
– рука йотунши проскользнула между кольцами змеи, под одежду на груди Тора, ближе к сердцу.
– Он хочет, чтобы ты видел страдания своих друзей. Чтобы ты чувствовал вину за каждого погибшего человека или аса.
Губы женщины были в нескольких миллиметрах от уха Тора, почти касаясь, почти нежно омерзительно целуя, царапая кожу белыми клыками.
Локи подался вперед, желая высвободиться из своего плена, но на деле не сдвинулся с места.
– Мы можем это остановить. Вместе.
На лице Тора надежда - искренняя, отчаянная, последний шанс… Как перед падением в бездну надеялся и сам Локи. А в ответ услышал…
Нельзя допустить конца представления. Нужно опередить ее!
Сказать громче нет возможности, в горле и во рту сухо и горько. Язык еле шевелится, губы не слушаются.
– Да…
…заглушает громкое:
– Уже слишком поздно!
Острые когти впиваются Тору в грудь, проникая глубже, и ледяная змея, получившая сигнал, впивается острыми клыками в шею. И тянет, тянет из его тела яркие толстые нити силы.
Свет такой сильный, что Локи закрывает глаза, не в силах смотреть. От боли текут слезы, оставляя ледяные дорожки на щеках.
Смех… Омерзительный, заставляющий все внутри дрожать от отвращения, взрывает тишину. Отдается вибрирующим звоном где-то в потолке. Локи чувствует, как от этой невидимой, беснующейся силы стены ледяного замка начинают дрожать.
Локи распахнул глаза.
Со стен сыпалась ледяная крошка вперемешку со снегом, пол под ногами ходил ходуном, будто началось землетрясение. На потолке что-то звенело, и Локи понял, что там острыми пиками висят сталактиты.
Испуганный взгляд вернулся к центру зала. Йотунша и змеи пропали, словно их и не было. Тор брошенной куклой валялся без движения на полу.
Он ведь жив? Ведь выжил? Локи ведь выжил!
– Тор!
Вместо крика вышел невразумительный шепот, который в шуме, стоящем вокруг, нельзя было расслышать. Брат не пошевельнулся, оставаясь
Одна из колонн треснула и стала заваливаться куда-то за стену дворца. От другой откололся здоровенный кусок и, упав прямо к подножию трона, рассыпался на миллионы осколков.
Ледяной дворец рушился, разваливался на части, покинутый хозяйкой и более не нужный. Разваливался, погребая под своими останками Локи и Тора.
– Пока ты наслаждаешься этим великолепным зрелищем, я расскажу тебе, что будет после вашей смерти…
Леденящий кровь женский голос раздался будто из ниоткуда, обволакивая Локи со всех сторон. Заставляя отрешиться от происходящего.
– До того, как меня пленили ваши отцы, я была богиней Времени. Считалось, что эта стихия никому не подвластна, но мне удалось покорить ее. Возможность изменить все, что угодно, в жизни, иметь тысячу шансов, остановить свои биологические часы, видеть альтернативы любого события и поступка, путешествовать вперед и назад, заставить время течь в обратную сторону… Я поверну время мироздания вспять и выстрою историю миров заново. Имея такие возможности, я построю идеальный мир, с идеальной историей. Тысячи черновых событий и ни одной ошибки на чистовом пергаменте. Временной поток, в котором каждому событию будет отведено определенное, четкое место. Где каждый человек будет рожден и умрет тогда, когда я посчитаю нужным. Где не будет ошибок, кровопролитных войн и вражды. И даже ты, маленький йотун, родишься и вырастешь там, где тебе нужно, и тем, кем ты должен быть. Считай это моим подарком за вашу небольшую услугу!
– У тебя ничего не выйдет…
Локи сдавлено засмеялся, но его смех заглушил грохот падающего льда.
– Каждое изменение события повлечет за собой цепную реакцию. Ты никогда не сможешь остановить ее. Ты все разрушишь и только. Слышишь меня?
Кричать не было возможности и смысла, но, если Анхель еще была здесь, она должна была знать…
– Ты слишком молод и глуп, чтобы рассуждать о неподвластных тебе силах. Я стану новым создателем мира, и мне все будет под силу. Прощай.
Грохот достиг своего пика. Весь пол был завален острыми осколками, и только чудом ни один из них не задел асгардцев.
«Да и неважно. Нас просто сотрет с лица мира сумасшедшая богиня».
Ледяные цепи все еще приковывали мага к трону, но он и без них не смог бы подняться.
«Поскорее бы уже ледяная глыба упала на голову. Хоть умру первее Тора, могу я хоть где-то побыть первым?»
Тело не слушалось, заваливаясь вперед от усталости.
«Надеюсь, в другой жизни я умру в более приятном месте».
С потолка дворца послышался хрустящий звон.
«Они падают…»
…Я бы никогда тебя не бросил, слышишь?! Мы и сюда попали, потому что я отправился тебя спасать!..
…Что бы ты ни сделал, ты все равно будешь моим братом!..
…Я бы никогда тебя не бросил..
…ты все равно будешь моим братом!..
Сотни острых ледяных пик летели вниз, прямо на Тора.
– Ненавижу тебя за это, брат…
Волна магии была такой сильной, что вместе с падающими сталактитами разлетелись на миллионы осколков остатки колонн. Осыпая пол ледяной крошкой, не способной никому навредить.