You Give Me Hell
Шрифт:
О, Боже, почему?!
Если бы в эту самую секунду в землю врезался метеорит, Эмма бы поприветствовала его с распростертыми объятиями.
Крюк.
Не было никакого доказательства, что это была его вина, но да — это всё его чертова вина.
— Я думала, что это был кое-кто другой! Я не хочу задушить тебя! — затараторила Эмма, стараясь её успокоить.
— Эмма, что, чёрт возьми, происходит? — потребовала Снежка.
— А что происходит? Ничего не происходит, — Эмма попыталась непринужденно
Я просто отчаянно пытаюсь собрать свою одежду, разбросанную по улице, прежде чем кто-либо ещё смог её увидеть, а также пытаюсь придумать идеальное место, где можно спрятать тело.
— Эмма.
О Боже, она использовала свой “голос матери”.
— Крюк просто придурок, я разберусь с ним, — вздохнула Эмма, поднимая с земли очередной топ.
Она всё больше и больше была уверена, что её ведут к городской ратуше.
— Эх, — вздохнула Снежка, как будто проделки её дочери с Капитаном Крюком становились самым обычным делом в последнее время.
Поправочка — это была её жизнь.
— Снова сводит тебя с ума? — спросила Снежка.
— Это как добраться за несколько минут на машине, почти быстрая прогулка, — шипела она сквозь сжатые зубы, поднимая свои шорты с травы — безусловно, он ведет её к ратуше.
— Ты хочешь, чтобы я разобралась с ним? — спросила Снежка, готовая ринуться в бой в любую минуту.
Эмма даже не сомневалась в этом.
— Ты говоришь, прямо как отец, Снежка. Спасибо, но я в порядке, — на словах «в порядке» Эмма запнулась, схватив свой носок, свисающий с ветки дерева.
— Это несправедливо, что возможности побить Крюка достаются только твоему отцу! — захныкала Снежка.
— Я сейчас немного занята, позвоню тебе позже, хорошо? Всёпокаялюблютебя! — она повесила трубку, прежде чем Снежка начала возмущаться, и глубоко вздохнула.
Она стояла перед входом в городскую ратушу, на ручке которой висели её трусики.
Эмма фактически обернула ярость в странное подобие спокойствия, не предвещающее ничего хорошего.
«Надо было поджечь его корабль,» — на такой мысли поймала себя Эмма, спокойно подбирая кружевную вещичку и заталкивая её к остальной одежде под мышку. И распахнув дверь, вошла внутрь.
Сначала она просто стояла, часто моргая — пытаясь дать своим глазам привыкнуть к темноте. Помещение было скорее прихожей, чем самим залом.
Первое, что она заметила, было что-то вроде огромной пластиковой корзины. Ещё несколько раз моргнув, она подошла ближе, заметив, что та полностью была наполнена остальной одеждой. Эта, по крайней мере, не была разбросана повсюду.
Эмма вздохнула с облегчением, подходя к мусорному контейнеру. Она рылась в вещах, чтобы удостовериться, что вся её одежда действительно была там, когда услышала громкий металлический звон.
Её глаза расширились, когда она поняла,
Эмма прижалась к двери, чтобы взглянуть через небольшое отверстие. Человек в красной шапке мелькнул всего на секунду, прежде чем скрыться из виду.
Кто это, чёрт возьми? Крюк что, нанял чертова приспешника?
— Эй! А ну тащи свою задницу обратно! — закричала Эмма этому человеку, но он, конечно же, её не слушал.
Она безуспешно боролась с дверью, надеясь, что что-то должно сломаться, но больше чем на дюйм дверь не открывалась.
Может есть запасной выход?
Она прошла мимо корзины и толкнула дверь в главный зал, который оказался открытым.
Эмме действительно удалось попасть в комнату, прежде чем позади неё не захлопнулась дверь, комично скрипя петлями. Но не только это заставило её замереть на месте.
Зал был наполнен светом около сотни свечей, распространяя повсюду теплый желтоватый свет. Музыка, звучавшая из стерео на столе, проигрывала песню Джона Майерса — «A fool to love you».
И около этого стола, с закинутыми на него ногами, сидел Крюк. Пальцы как обычно были украшены крупными кольцами, а его серебряный крюк лежал на животе. И смотрел он на неё с голодной улыбкой.
Было похоже, что он надел свою лучшую пиратскую одежду: красный жилет, V-образный вырез которого оставлял видимой большое пространство его груди; длинный чёрный плащ с рядом медных пуговиц, высоким воротником и такими же сапогами на ногах.
И, вау, эти кожаные штаны выглядели очень… тугими.
А коричневый кожаный ремень с блестящей серебряной пряжкой казался почти излишним.
Он заставил кого-то запереть её здесь с ним?
Смельчак.
— Так, так, — протянул он, опуская ноги со стола и медленно поднимаясь.
Эмма не шевелилась и старалась сдержать свою челюсть от удара об пол, пока он медленно подходил к ней, словно тянул время, оценивая её внешний вид.
— Я бы хотел рассказать в деталях, как прекрасно ты выглядишь, — сказал он, — Но слова окажут тебе медвежью услугу, так как ни одно не может точно описать тебя.
Он остановился перед ней, почти касаясь её грудью.
Выражение её лица оставалось каменным, несмотря на его флирт и лесть.
— Повезло, что я единственный мужчина здесь, иначе мне, возможно, пришлось бы убить остальных, лишь бы удержать тебя сегодня тут, — сказал он со своей дерзкой соблазнительной улыбкой.
Эмма схватила его за плечи и ударила коленом между ног.
Крюк захрипел, когда воздух покинул его легкие, и рухнул на пол. И, свернувшись в позу эмбриона, застонал от боли.