You Would Never Know

Regan Jane Black

– Мисс Грейнджер!
– воскликнул Северус, но Гермиона не дала ему договорить.

– Вы всё задавались вопросом, почему так случилось тогда, в Визжащей хижине, из-за чего я… вы видели всё сами. Хотите знать, из-за чего? Из-за вас. Я любила вас, когда все ненавидели. И когда я видела, как вы умираете, мне было плевать, услышит ли нас Волдеморт через мгновение. Я мечтала уйти вслед за вами. Но это больше не важно. Это не имеет никакого значения, и вам совершенно все равно. Вам плевать.

Гермиона развернулась и, даже не схватив свою сумку, лежащую

на столике, направилась к выходу из его дома. Она громко хлопнула дверью, а Северус понял: она больше не придет. И в его голове всё прояснилось. Вот почему она впала в такую ужасную истерику, вот почему истерзала мёртвого Волдеморта заклятиями, вот почему разрыдалась, когда увидела его, живого, в директорском кабинете. Как же он не знал, как он не догадался? Но как? Как такая красавица и умница может влюбиться в него? Это была не жалость и восхищение, потому что историю Северуса они узнали уже после того, что было в Визжащей хижине. Но когда? Как давно? Всё становилось на свои места. Но теперь она ушла. И больше не будет приходить. Северус посмотрел было туда, где в Хогвартсе была бы дверь, выходящая из его гостиной к коридору подземелий. Но её не было. Господи, он забыл, что они находились в его собственном доме. Но куда она ушла? На улицу? Там же снег! Холодно! Температура минус двадцать по Цельсию! Немедленно найти её.

Северус даже не накинул мантию. Он пулей вылетел из дома и начал вглядываться в темноту. Сугробы везде, и асфальт. Бежать далеко не пришлось. Прямо на заснеженной дороге Гермиона Грейнджер лежала и рыдала. Ноги были полностью в снегу, наверняка уже успела замёрзнуть, но даже не пыталась трансгрессировать отсюда. Сердце Северуса сжалось. Он не должен был отпускать её. Должен был верить. Она не замечала его, захлёбываясь собственными слезами. Северус больше не мог на это смотреть. Он наклонился и поднял её на руки прежде, чем она могла сообразить, что происходит.

– Нет! Нет! Отпустите, оставьте меня, хватит, не могу больше!
– рыдала Гермиона, брыкаясь в руках Снейпа, совершенно безуспешно.

– Прекратите дёргаться. Словно Гойл, которому в штаны заполз хорёк-Малфой, - пробурчал Снейп, силой сдерживая Гермиону, которая будто не слышала его, и как заведенная повторяла:

– Отпустите! Отпустите!

Пока он нёс её до своего дома, Северус отряхивал её от снега, успевшего прилипнуть к джинсам, кедам и рукавам рубашки. Он слышал, как её зубы стучат не то от холода, не то от рыданий. Либо от всего сразу.

Когда Северус донес её до своей гостиной, он закрыл дверь заклинанием, чтобы Гермиона не сбежала, и усадил её на диван. Сам пошел в лабораторию. Как ни странно, она даже не пыталась уйти. Видимо, поняла бесполезность попыток. Она легла на бок и закрыла лицо руками. Не хотела, чтобы Северус видел её красное и опухшее лицо при нормальном освещении.

Северус вернулся с бутылочкой какого-то зелья, перелил его в любимую кружку Гермионы и протянул ей. Та даже не шевельнулась. Не считая дрожи во всем теле из-за сильного холода. Ей нужно было немедленно выпить это зелье, пока она не

заболела.

– Мисс Грейнджер, выпейте это, - попросил Снейп.

Гермиона покачала головой.

– Выпейте согревающее зелье, - уже приказывал он.

– Ничего я пить не буду, - срывающимся от сильных рыданий голосом проговорила она.

– Не заставляйте меня вливать вам его в горло!

Он потянул Гермиону за руку, заставляя сесть. Она резко убрала ладони от лица и со всего размаху выбила кружку из рук Северуса.

– Как жаль. Это была ваша любимая.

– Выпустите меня, - безразличным тоном сказала Гермиона, при этом смотря не на Северуса, а прямо перед собой, в стену.

– И не подумаю этого делать, - сказал он и опустился на пол рядом с ногами Гермионы.

Она при этом откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, силясь не зарыдать вновь.

– Профессор Снейп, - выдавила из себя Гермиона, - Я понимаю, что вы не очень хорошо разбираетесь в женской психологии, но когда девушку отвергают, унижают и утверждают ей, что она заблуждается в своих собственных чувствах, ей нужно побыть одной.

– Вы можете побыть тут.

Гермиона еле сдерживалась. Она теряла терпение, грудь высоко поднималась от такого бешеного дыхания, губы от злости были сжаты в тонкую полоску. При этом она совершенно не замечала, что Северус снял с неё кеды, просушил их, а затем и её ноги от растаявшего снега.

Они молчали. Может, минут пятнадцать. Северус придвинулся ближе к ногам Гермионы, лёг щекой на её колени, обхватывая икры правой рукой.

Гермиона с трудом подавляла желание заехать коленом ему в челюсть. Вряд ли будет когда-нибудь такая же прекрасная возможность.

– Как давно?
– вдруг спросил громким и чётким голосом Северус.

– Что?
– переспросила Гермиона, вкладывая в свой голос как можно больше презрения.

– Не делайте вид, что не поняли меня, - сказал Снейп и коснулся губами её коленок.

Они снова молчали. Когда Северус хотел напомнить Гермионе, что ждет ответа, она произнесла:

– Больше трёх лет.

Снейп вскочил на ноги и навис над уже ничему не удивляющейся Гермионой.

– Не надо мне врать, мисс Грейнджер.

Гермиона смотрела ему прямо в глаза и даже не моргала.

– Вы идиот.

– Что вы сказали?
– озверел Снейп и резко поднял её с дивана.

– Я сказала, что вы идиот. Могу даже обосновать. Если вы считаете, что мне есть смысл вам врать, то вы идиот.

Северус резко потянув её за руку, прижал к стене и прошипел ей прямо в лицо:

– Вы же мне лжёте.

Гермиона просто устало засмеялась и обмякла в руках Северуса, державшего её.

– Вы же великий мастер Легилименции. Дерзайте.

Она посмотрела ему в глаза таким уверенным, но усталым взглядом.

– Я не буду, - сказал Северус.

– Что так?

– Вторжение в мысли довольно болезненно.

– О, ну что вы, - деланно дружелюбно улыбнулась Гермиона, - Уже поздно беспокоиться о том, чтобы не причинять мне боли.