You Would Never Know
Шрифт:
– Прекратите меня раздражать!
Снейп поднял её на руки и вернул обратно на диван. Затем быстро очистил ковер от успокоительного зелья и починил любимую кружку Гермионы.
– Дайте мне воспоминания, - приказал Снейп и протянул из ниоткуда взятый пузырек.
– Какие воспоминания?
– нахмурилась Гермиона и устало потерла переносицу.
– В какой момент вы поняли, что… что… Мисс Грейнджер, не прикидывайтесь дурочкой!
– Я сама не знаю, - буркнула она и залезла на диван с ногами.
– Но у вас должно быть какое-то предположение, не так ли?
– Снейп сел на корточки у подножия дивана.
Гермиона подумала немного, а затем ответила:
– Да,
– Дайте мне это воспоминание.
Гермиона снова помолчала, окинула Снейпа изучающим взглядом, а затем спросила:
– Зачем оно вам?
Северус сглотнув, понял, что сейчас больше всего на свете хочет знать, когда же эта красивая девушка прониклась к нему чувствами. К нему, а не к какому-нибудь своему однокурснику. К нему, вечно издевающемуся и снижающему баллы злому профессору. Он никогда не давал даже повода, чтобы испытывать к нему что-то кроме ненависти. Что же Гермиона Грейнджер углядела в нём? И когда? Больше трёх лет назад… Значит где-то пятый курс. Но ничего хорошего он не делал. Даже ни разу не поставил ей “Превосходно” за её идеальные зелья. А когда он преподавал Защиту От Темных Искусств, она почти сразу научилась невербально пользоваться магией. А он и тогда нашел к чему придраться. Он определенно не заслужил любви столь нежной и чистой особы.
– Я хочу знать. Я должен знать, мисс Грейнджер. Пожалуйста, покажите мне, - умоляющим голосом проговорил Северус.
– Но какой смысл, профессор? Я уже жалею, что сказала вам, правда. Вам ведь всё равно. Зачем было так вас грузить… - Гермиона скорее говорила это сама себе.
– Вы не грузите меня. И мне не плевать.
Северус протянул ей пузырёк. Гермиона хмыкнула и, достав волшебную палочку, коснулась ею виска. Из него поплыла серебристая ниточка. Гермиона опустила своё воспоминание в пузырёк и посмотрела на Снейпа.
– Держите, - сказала она.
– Идите со мной, - Северус протянул ей руку.
– Я подожду вас здесь, - ответила Гермиона и легла на диван.
– Если вы попытаетесь уйти, - сквозь зубы процедил он, - Я найду вас и запру здесь до конца своей жизни.
– Как скажете, - ответила она.
Северус посмотрел на её сонное лицо, на закрытые глаза и почему-то решил, что хочет видеть эту картину каждый день. Засыпая и просыпаясь. Хочет перебирать её волосы, гладить щёки, плечи и целовать губы. Но сейчас он удержался, чтобы не наклониться к ней и не прикоснуться губами хотя бы к щеке. Сейчас ему надо было нестись в кабинет директора, чтобы воспользоваться Омутом Памяти.
Северус, прежде чем трансгрессировать, наложил на свой дом защитные чары. Которые, естественно, распространяются на всех, кроме него самого. Чтобы у Гермионы не было шанса уйти. Он должен посмотреть воспоминание, вернуться и поговорить с ней.
Шагнув в пустоту, он через мгновение появился в своей гостиной в Хогвартсе. Метнулся в коридор, затем наверх, вон из подземелий.
– Мистер Долгопупс, немедленно вернитесь в гостиную Гриффиндора. Нечего околачиваться в коридорах в такое позднее время!
Он так спешил, что даже забыл снять десяток-другой баллов.
Вот наконец и Омут Памяти. Снейп вылил содержимое флакона в кубок и нырнул в него с головой.
И оказался в больничном крыле, у самых дверей. У одной из кроватей происходило что-то шумное и Северус поспешил туда. И ему все стало ясно. Это конец Турнира Трёх Волшебников. Волдеморт воскрес, Фадж ссорится с Дамблдором, не веря ни единому его слову. Снейп стоял рядом, готовый в любой момент вступиться за Дамблдора.
Реальный Северус осмотрел кровать. На ней лежал Гарри Поттер, внимательно слушавший Фаджа. На лице мальчика
– … Я всегда давал вам определённую свободу, - говорил Фадж с откровенной неприязнью глядя на Дамблдора, - Я очень вас уважал. Я мог не соглашаться с некоторыми вашими решениями, но я молчал. Немногие позволили бы вам взять на работу оборотня и Хагрида или без согласования с Министерством решать, что и как преподавать ученикам. Но если вы собираетесь работать против меня…
Фадж не договорил, потому что Дамблдор перебил его:
– Я собираюсь работать только против лорда Волдеморта. И если вы тоже против него, значит, мы с вами сторонники, Корнелиус.
Фадж стоял, как идиот болтая руками и раскачиваясь с пятки на носок, а затем хмыкнул и жалобно сказал:
– Не мог он вернутся, Дамблдор, это же просто невозможно…
И вот сам Северус решительно вышел вперед и, закатав рукав мантии, ткнул свою левую руку Фаджу прямо в нос так, что министр отшатнулся. В тот момент Северус был занят, предъявляя доказательства воскрешения Волдеморта и не заметил, что Гермиона дернулась на стуле, прикрыв рот рукой, а второй все ещё держала руку Поттера. Сейчас Северус мог вдоволь понаблюдать за её реакцией со стороны.
– Вот, - хриплым голосом сказал тогда Снейп, - Вот, смотрите. Чёрная Метка. Уже не такая чёткая, как, скажем, часа полтора назад, но различить её всё же можно. Тёмный Лорд впечатал свой знак в руку каждого Пожирателя Смерти. Именно так мы узнавали друг друга. Так Тёмный Лорд призывал нас к себе. Когда он касался Чёрной Метки на руке Пожирателя Смерти, все остальные должны были немедленно трансгрессировать к нему, - Северус смотрел не на себя, а на Гермиону, которая постепенно убирала руки от лица и внимательно слушала его, - Целый год Метка становилась всё более чёткой. У Каркарова тоже. Как вы думаете, почему Каркаров бежал сегодня? Мы оба чувствовали, как горит Чёрная Метка. Мы оба знали, что он вернулся. Каркаров боится мести Тёмного Лорда. Он предал слишком много его верных сторонников, и хозяин вряд ли примет его с радостью.
Гермиона всё это время смотрела на Снейпа с улыбкой, а когда он закончил говорить, она торжествующе посмотрела на Фаджа. Когда тот снова начал нести свой бред, Гермионе стало неинтересно его слушать, и она начала рассматривать так удачно не обращающего на нее своего внимания Северуса. Она смотрела на него до того самого момента, пока он не покинул больничное крыло, и провожала его взглядом до самой двери.
Черная дымка затянула стены, и Северус вновь оказался в кабинете директора. Он сел на пол и облокотился спиной о шкаф. Та маленькая пятнадцатилетняя девочка влюбилась в своего профессора, потому что восхитилась его поступком? Но это даже поступком нельзя назвать! Просто указал Фаджу на неоспоримость фактов, что здесь такого? Хотя Северус не понимал, что же произошло в голове Гермионы, что там щёлкуло, что она вдруг влюбилась в него. Наверное, всё же ей кажется. Пока кажется. А потом она разлюбит, ей станет скучно. И она уйдет. Уйдёт к кому-то вроде её дорогого Уизли, или Крама, который, кстати говоря, положил на неё глаз в тот самый злополучный год. И что он будет делать? Сорокалетний холостяк, Пожиратель Смерти и так далее и тому подобное.