Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
Микки замотал головой: он не любил ничего горького.
Андрей явно старался задобрить Микки: это он покупал ему конфеты, и он же уговорил маму купить ему льва. Потом он сам приобрёл для него в игрушечном магазине маленькое ружьё, почти как настоящее.
– Фрау Галле, после того, что пережил ваш сын, - сладко разливался молодой человек, - ему нужно отвлечься. В конце концов, - говорил он, когда мама Фри робко протестовала против его трат на мальчика, - я москвич и хочу как-то сгладить то ужасное впечатление, которое произвёл наш город на бедного
– Это очень, очень любезно с вашей стороны, - улыбалась фрау Галле.
– Вот, кстати, - Андрей подрулил к свободному участку на тротуаре с белой надписью, обозначающей цену за минуту стоянки - булочная Розанова. Очень известное место. Микки, ты хочешь свежих булочек?
Мучное Микки любил. Он согласно замычал и выпустил из рук льва.
На маму, наоборот, некстати напала материнская заботливость.
– Микки не очень хорошо себя чувствует, не будет ли ему вредно есть выпечку?
– защебетала она.
– Ну, если вы так считаете, - начал было Андрей.
Микки заревел: вкусные булочки могли уплыть.
– Хорошо, хорошо, - торопливо сказала Франциска, понимая, что сын вполне способен опозорить её перед любезным юношей, - пусть будут булочки.
Резную дверь "Дойчской Булочной Розанова" украшала вывеска с двумя орлами: одноглавым и двуглавым. Микки посмотрел на уродливую птицу с двумя головами и засмеялся.
Внутри было очень красиво: высокий потолок с роскошной лепниной, цветные витражные стёкла, деревянные стойки, на которых были разложены в продуманном порядке пирожки, хлебцы, пирожные. Между ними неспешно ходили дорого одетые люди, рядом суетились магазинные работники с лубяными корзиночками и коробами.
Микки потянулся к обсыпанному изюмом и сахаром крендельку, от которого вкусно пахло корицей и ещё чем-то сладким.
– Положи, Микки, - испуганно сказала мама, глядя на скромно пристроенный рядом ценник, написанный каллиграфическим почерком от руки.
– Это очень дорого.
– Ничуть, - решительно сказал Андрей и сделал неопределённый жест рукой.
Прямо из воздуха возник улыбающийся продавец, внушающий доверие всем своим видом.
Андрей сказал ему что-то по-русски. Продавец внимательно посмотрел на него и едва заметно кивнул.
– Дорогие друзья, - торжественно обратился он к Микки и Фри, - насколько я понимаю, вы у нас впервые?
– Мы впервые в Москве, - надменно сообщила фрау Галле.
– Мы из Берлина.
Лицо продавца, и без того приветливое, озарилось какой-то солнечной улыбкой.
– О! Для новых гостей из Берлина - особые условия, - захлопотал он, - не скрою, у нас не очень дёшево, но для жителей сердца Фатерлянда у нас всегда наготове очень интересные скидочки... А вот это разрешите преподнести молодому человеку от нашего скромного заведения, - он заговорщицки подмигнул Микки и вручил ему кренделёк.
Мальчик тут же вгрызся в благоухающее свежее тесто.
– Окажите честь, - продавец как-то ненавязчиво оказался сбоку от фрау Галле, - позвольте провести
– Я не очень люблю мучные изделия, - несколько нервно сказала фрау.
– Понимаю... Но, смею заверить, у нас вы посмотрите на такую простую вещь, как выпечка, - продавец деликатнейше дотронулся до её локтя, - совсем иначе... Например, существует такой глупый миф, что выпечка вредна для талии. Имею честь сообщить Вам, как человек опытный, - он плавно начал движение, увлекая за собой покупательницу, - это совершенно ложное мнение. Разумеется, в том случае, если хлеб испечён правильно...
Зачарованная фрау сделала несколько шагов и скрылась за стеллажами.
Андрей быстро и осторожно осмотрелся. Выждал минуту. Подошёл поближе к Микки и взял его за руку - крепко, как берут, чтобы не убежал.
Микки понял, что всё предыдущее было нужно для этого момента.
– Микки, - сказал он, - твой отец должен был передать образцы. Я знаю, у тебя их нет. Что случилось?
Микки поёжился. Он понял, что Андрей так просто не отстанет.
– Коробочка с ампулами, - терпеливо продолжал молодой человек.
– Что с ней случилось? У тебя её отняла мама?
Микки кивнул: версия была не хуже прочих.
– У тебя больше не осталось ни одной ампулы?
– всё так же терпеливо переспросил молодой человек.
Микки мотнул головой.
– Ты должен был передать их мне. У тебя точно ничего не осталось?
– допытывался Грязнов.
– Нет, у меня была только одна коробка, - сказал мальчик.
– Это очень плохо, - сообщил ему Андрей.
– Ты даже не представляешь себе, как это плохо. Ты не выбросил ампулы?
– Нет, у меня их не было, - шёпотом сказал Микки. Ему почему-то стало очень страшно.
– Тебя спрашивали что-нибудь про лекарства, пока ты сидел в этой конторе?
– продолжал своё Андрей.
Мальчик понял, что речь идёт о ЦВИНПе, и кивнул.
– Что ты им сказал?
Микки попытался вспомнить хоть что-то из разговора с той полицейской женщиной, но не смог припомнить ни единого вопроса.
– Ничего не сказал, - ответил он самое простое.
– Надеюсь, ты не врёшь, - сказал Андрей.
– Матери ты что-нибудь говорил?
– Нет, ничего, - ответил Микки.
– Ничего ей не говори. Ничего и никогда. Когда вернёшься, передай: это будет стоить пятьдесят процентов от цены. Запомнил? Повтори.
– Пятьдесят процентов от цены, - послушно повторил мальчик.
– Запомни: цена вдвое ниже.
– Я понял, - кивнул сын.
– Передай ему, что это из-за тебя. Ты подвёл очень серьёзных людей. Впрочем, твой папаша виноват тоже. Он должен был лететь сам. Надеюсь, он...
– Андрей осёкся и натянул на лицо приветливое выражение: появилась фрау Галле. Всё так же поддерживаемая под локоток продавцом, она тащила с собой немалых размеров коробку апельсинового цвета, перевязанную ленточками. Продавец тщетно пытался перехватить груз, но фрау была непреклонна.