Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
Так, теперь дом. Она зажмурилась, стиснув рукоять тяжёлого пистолета. На доме был номер. Белый номер на синем фоне. Одна цифра, и рядом буква. Восемь - а. Да. Точно. Номер квартиры она, слава Богу, всё-таки помнила. Что ж, у неё есть маленький шанс объяснить, где она. Может быть, дежурный поймёт.
Тем временем с кухни раздался скрип мельнички для кофейных зёрен.
– Что это за сорт?
– поинтересовался мужчина.
– Арабика и немножечко харари, - сказала старуха.
– Неплохая смесь. Кофе - единственный наркотик, который я себе позволяю в любых
– Барыжите этими делами?
– спросила Берта.
– Жить-то надо, - ответил Спаде ей в тон.
Фрау Галле тем временем думала дальше. Если Спаде всё-таки откроет, где они прячутся, придётся стрелять. У неё есть пистолет, но она не знает, как с ним обращаться. Когда-то - женщине показалось, что это было сто лет назад и не с ней - она думала, что ненавидит оружие. Теперь-то она понимала, что она просто боялась, до одури боялась его - и поэтому старалась держаться подальше, рассчитывая на то, что её будет защищать кто-нибудь другой... Ладно, решила она, сейчас это не так важно.
Франциска подняла пистолет и поняла, что в одной руке его не удержит. Тогда она взяла его двумя руками, а целленхёрер положила рядом.
Она совсем забыла про Микки.
Пока маленькому Михелю было страшно, он сидел тихо. Но в укрытии ничего интересного не происходило, и он расслабился. В дурную головёнку полезли обычные мыслишки - чем-нибудь заняться, как-нибудь рассеяться, развлечься. Нет, он вроде бы и понимал, что развлекаться сейчас не время и не место, но что-то изнутри не давало ему покоя. Ему нужно было чем-то себя занять. Ну или хотя бы на что-то смотреть.
Он повернулся, чтобы смотреть на мамины ноги.
– Это что такое?
– раздалось на кухне.
– Что?
– не поняла старуха.
– Кажется, был какой-то звук, - сказал мужчина.
– Тут поблизости кто-то есть. Где это?
– Я не слышу звуки, только очень высокие, - сказала старуха.
– Не знаю, не знаю, - с сомнением в голосе сказал мужчина.
– Всё-таки сдаётся мне, что ты что-то скрываешь. Может, я зря теряю время?..
Франциска вздрогнула и осторожно поднесла палец к губам, призывая сына вести себя тихо.
Тем временем Микки пришла в голову идея.
Сейчас мама Фри отчаянно боится шума. Это значит, что она будет сидеть неподвижно и молчать, что бы он, Микки, ни делал. То есть она полностью в его власти. Цеиком и полностью. А это значит... это значит, что, пока они здесь сидят, он может отлично провести время. Наконец-то сделать всё то, о чём мечтал.
Идея была до того привлекательна, что весь страх разом куда-то смыло. Только что его трясло от ужаса - а теперь он мог думать только о белых, полных, беззащитных ногах мамы Фри. И не только ногах, теперь всё её тело в его полном распоряжении.
Он тихонько протянул руку и взял лежащий на полу целленхёрер. Показал его маме, а чтобы она всё поняла, пошерудил пальцем по крышечке на спинке, где были батарейки.
Франциска умоляюще посмотрела на сына и протянула руку. И увидела блестящие пустые глаза - как у маленького хищного зверька.
Мальчик улыбнулся и спрятал трубку
Фрау Галле закусила губу - ей было больно, действительно больно. Но она понимала, что нужно молчать, молчать во что бы то ни стало.
К сожалению, это понимал и Микки: на этот раз он нашёл у неё волосики под коленкой - и выдернул их, а потом ещё и попытался воткнуть туда остренький ноготок.
– Что ты там копаешься!
– в голосе Спаде послышалось плохо сдерживаемая нервозность.
– Я чуть не заснул со скуки.
– Зачем вам та глупая женщина?
– вдруг спросила старуха.
– Она ничего не понимает. И у того мужчины нет на неё всяких видов.
– О, так не бывает, - почти весело сказал мужчина.
– Я вообще не понимаю, зачем нужны бабёнки, - последнее слово он произнёс с брезгливостью, - но так называемые натуралы в них что-то находят. Может, у неё...
– опять прозвучали слова, которые Микки не понимал.
– Вы думайте про себя, - ответила старуха, - я за что знаю, за это говорю. В этот кофе хотите кардамон?
– Не откажусь, пожалуй, - усмехнулся Спаде, чувствуя себя хозяином положения.
– Давай, пошевеливайся.
Микки, отвлечённый разговором, снова вспомнил о беззащитной маме. Чуть привстав, он ловко протянул руку и ущипнул её за бедро.Франциска чуть не закричала от боли и неожиданности, но в последнюю секунду зажала себе рот ладонью. Микки ухмыльнулся и погрозил маме пальчиком.
Фрау Галле стиснула зубы. Она должна терпеть, пока Спаде не уйдёт из кухни. Тогда она отберёт у Микки целленхёрер и позвонит... если только Микки отдаст ей его без крика. Громкий крик Спаде может услышать даже в туалете - слух у него, судя по всему, хороший.
Тем временем старая Берта принимала важное решение - какой именно ложечкой помешать кофе, чтобы неприятная ситуация с незваным гостем разрешилась без особых проблем.
Где именно шляются Франциска Галле и её сын, Берту Соломоновну не интересовало. Скорее всего, эта глупая курица побежала к своим дружкам - куда ж ещё. Не совсем понятно, зачем она взяла с собой сына - да, впрочем, сейчас это было не важно... Важно было другое: этот человек пришёл один или их несколько.
Скорее всего, он один. Возможно, какие-то люди следят за домом, но они снаружи. Этот тип, судя по всему, пробрался сюда через чердак, заодно выведя из строя находящуюся там аппаратуру. Выйти он, похоже, собирается через подъезд, вместе с женщиной и ребёнком. Придётся пройти мимо консьержки. Та не удивится - она знает, что к старой Берте ходят разные люди, иногда остаются на ночь, и вряд ли помнит всех. Впрочем, консьержка - в любом случае не препятствие... Где-то поблизости его ждёт автомобиль, а может, и не один. Дальше ему понадобится как минимум час, чтобы замести следы. Этому может помешать старая Берта - она вполне способна связаться с полицией и ДГБ. Значит, старую Берту он убьёт в любом случае.