Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
Глаза у вошедшего оказались линяло-голубыми.
– Входите, - коротко бросил ему Фридрих, отступая в глубину прихожей.
– И запомните на будущее, что мы не в Берлине.
Две минуты спустя Лемке уже сидел на предложенном ему стуле (в спинку которого был вмонтирован микрофон) и бодро, гладко, как по бумажке, озвучивал свой доклад.
– Позавчера, второго февраля, в 16:28 по московскому времени, на пульт дежурного по городу московской полиции поступил анонимный звонок. Высокий голос сообщил, что в квартире по адресу точки A находится труп. Спустя 11 минут...
–
– перебил Фридрих.
– Более точной информации получить не удалось, - признался Лемке, несколько сбившись с официального тона.
– Похоже, русские сами не знают. Может, женщина, может, ребенок. Но бывают и мужчины с такими голосами.
– Особенно если голос был изменен... Ладно, надеюсь, нам удастся получить запись разговора. И что именно он сказал? "Труп хозяина"?
– Нет, просто "труп".
– Он не сказал, что человек был убит?
– Насколько я знаю, нет.
– Хорошо, продолжайте.
– Через 11 минут опергруппа криминальной полиции прибыла на место, - Лемке, кажется, снова почувствовал себя уверенно.
– Дверь в квартиру оказалась незаперта...
– Что значит "незаперта"?
– вновь перебил Фридрих.
– Закрыта, но не защелкнута, приоткрыта, распахнута? Язычок замка был выдвинут, убран, поставлен на "собачку"?
– Не знаю, - ответил Лемке, в его голосе проскользнуло раздражение - Я докладываю ту информацию, которую нам дали русские. Итак, они вошли и увидели...
– Понятые присутствовали?
– Ммм... кажется, нет.
– Кажется?
Тщательно выбритые щеки Лемке начали слегка розоветь.
– Прошу прощения, херр Власов. У меня не было достаточно времени выяснить это точно.
Фридрих вздохнул.
– Ладно. Значит, они вошли и увидели...
– Вебера, сидевшего в кресле в гостиной. По заключению их эксперта, он был мертв уже около двух часов. Следов борьбы в квартире и насилия на трупе не было.
– Наши эксперты еще не работали с телом?
– Вряд ли. Его должны были передать представителям посольства только сегодня утром. Может быть, все еще не передали.
– Каково официальное заключение русских?
– Передозировка наркотика. Наркотик Вебер ввел себе сам, одноразовый шприц был найден на ковре рядом с креслом. На шприце - только отпечатки пальцев Вебера, не смазанные. Так они утверждают, - уточнил Лемке еще раз.
– Какой именно наркотик?
– Штрик.
– Штрик?
– это название Фридрих слышал впервые.
– "Веревка"?
– переспросил он по-русски.
– Нет, - Лемке растянул рот в улыбке.
– Эту дрянь придумали вонючки, кто же ещё. Какой-то шибко умный студент из Оклахомы. Там она называется strike. Но русские не в ладах с английским произношением. При всей своей любви к Америке, - ядовито добавил он.
Фридрих мысленно усмехнулся: характерное берлинское "r" Лемке тоже трудно было спутать с оксфордским.
– Strike, - повторил он вслух, - "удар". Вроде бы я что-то об этом слышал.
– Да, "удар", -
– Такое у этой дряни действие: быстрое и сильное. Как тут говорят, "сносит башню начисто".
Фридриху представился танк, в башню которого угодил крупнокалиберный снаряд. Как на известной картине Глазунова, изображающей разгром Красной Армии под Москвой.
– Они, разумеется, тщательно обыскали квартиру, - сказал он без вопросительной интонации. Лемке кивнул.
– Вы получили опись изъятого?
– спросил Власов.
– Обещают предоставить, но тянут. Вы же знаете эту русскую волокиту. "Тот, кто этим занимается, отбыл по служебной надобности, его заместителя не могут найти, а у секретарши сломался рехнер..."
– Вот-вот. Именно рехнер меня интересует прежде всего. Они нашли его?
Лемке потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что речь идет о рехнере Вебера.
– Как я могу знать, если мы до сих пор не получили опись?
– пожал плечами он.
– Может, они потому и тянут, что надеются в него влезть.
– Вряд ли они столь наивны, чтобы надеяться вскрыть код за реальное время, - заметил Фридрих.
– Вебер был профессионалом, он не мог использовать в качестве пароля имя жены или собаки. Хотя... на их месте я бы тоже попытался... Ладно, я всё понял. Это то, что нам сообщили русские. Каковы ваши личные впечатления? Вы осматривали квартиру?
– Нет, - ответил Лемке и, упредив гневную тираду Власова, уже открывшего рот, поспешно добавил: - Я получил распоряжение ничего не трогать до вашего приезда!
– От кого?
– Фридрих был настолько озадачен, что задал явно глупый вопрос.
Его собеседник, естественно, в ответ скосил глаза к потолку. Раз уж непосредственный начальник Лемке был убит, от кого еще, кроме Мюллера, мог исходить приказ? Но с какой стати шефу отдавать столь несуразное распоряжение? Из боязни, что Лемке все испортит? Хорошо, пусть "маленький капрал" не хватает звезд с неба, пусть он даже круглый дурак (хотя это все-таки вряд ли - Управление не настолько неразборчиво с кадрами), но элементарно осмотреть тайники и забрать кассету он может? Значит, либо Мюллер знал (откуда?), что тайники - это пустой номер, либо опасался какой-то ловушки (ловушка, в которую жалко послать Лемке, но не жалко Власова?) Либо... Фридрих уже и сам не знал, что "либо".
– Ладно, - сказал он в очередной раз.
– Какие у вас соображения по этому делу?
– Ну...
– протянул Лемке, - не знаю... грязная история...
– Я догадался, - ядовито изрек Фридрих.
– Я читал официальное досье Вебера, там все безупречно. Но вы работали с ним уже не первый год. Вероятно, неплохо его знали и нередко с ним общались. Вы замечали что-нибудь странное или необычное в его словах, в его поведении в последнее время?
Лемке сосредоточено соображал.
– Начнем с отбрасывания самых невероятных гипотез, - помог ему Власов.
– Возможно ли хотя бы теоретически, что Вебер добровольно и преднамеренно ввел себе наркотик? Что он употреблял его уже не в первый раз?