Юдоль
Шрифт:
— Приедешь в Кету, еще купишь, — пробурчал Шарни. — Сейчас же и обычные ружья под такой заряд лепим. У них, правда, бой слабее идет, потому как мерка пороха другая, ствол пожиже. А не доберешься до Кеты, спрашивай в Хилане. Таких зарядов на золотой можно пару тысяч взять, а если дело пойдет дальше, то и цена упадет.
— Хорошо, — кивнул Кай, распуская завязки на кошеле. — Вот твои золотые, брат урая. А ведь не думал я, что расстанусь с ними. Но ружье и в самом деле хорошее.
— Шарни свое дело знает, — раздраженно буркнул толстяк, прикусывая монеты одну за другой. — Только чтобы никому
— Ни полслова, ни звука, ни выдоха, — продолжил Кай. — Ладно, о другом хочу спросить. Ты заплатил немало монет, чтобы добраться до Хармахи. Так или иначе, но ты до него или до его людей добрался. А я вот после этого торга вовсе без монет стал. Окажусь в Хилане, даже не знаю, как мне мастера выцепить. А хочется с ним поговорить, очень хочется. Дай наводку, как разыскать человека!
Шарни недовольно засопел.
— Я все равно разыщу его, — предупредил толстяка Кай. — Или ты боишься, что я спрошу у него о цене?
— Нечего мне бояться, — недовольно буркнул Шарни. — Да и чего бояться, если каждый день как последний. Ладно. Если что, за цену не досадуй, стоит это ружье десяти золотых?
— Стоит, думаю, — кивнул Кай.
— А труд мой, тащить его до Кеты окольными путями, да прятать, да от оружейной скрывать? — повысил голос толстяк.
— Больше не заплачу! — твердо сказал Кай.
— Больше и не надо, — присел на топчан Шарни. — И меньше тоже не надо. Короче, если что, всякий под своим носом клюет. Понятно?
— Пока нет, — нахмурился Кай.
— Поймешь со временем, — вдруг разом как-то съежился, постарел толстяк. — Не злись. Каждый как может свои дела правит. Дам тебе наводку. Найдешь в Хилане старого гвардейца Эппа, скажешь, что я попросил помочь.
— Это другое дело, — сдержал улыбку Кай. — Эппа я встречал. Это все, что я должен знать?
— Откуда я знаю, что ты должен знать, — развел руками Шарни. — Говорят, что этот оружейник смотрит в завтрашний день. Другие мастера еще голову ломают, как да что измудрить да улучшить в механизме, а он словно сразу ответ знает. Я давно тебя высматривал, зеленоглазый. Слышал, что ты не транжир и не скуп, хотя и при деньгах. Да и если продавать такое ружье, кому еще? Не ты ли еще не отказался ни от одной схватки с пустотными? Ты ж всегда верх берешь! Порой весь в крови, а все равно в победителях.
— Может быть, просто мне не попадался серьезный противник? — задумался Кай.
— Ну кто там? — раздраженно вскинулся на стук в дверь Шарни.
— Что тут? — осторожно сунул в дверь испуганное лицо трактирщик. — Что случилось? Девки ваши ни живы ни мертвы, громыхнуло что-то?
— Серебряный упал, — бросил трактирщику монету Кай. — Упал и загремел. Не твой?
Каттими уже вовсю уплетала пирожки. Кай опустошил кубок бульона, кивнул Шарни, который вместе со спутниками пришпорил лошадей в сторону Кеты, закрепил на боку Молодца чехол, подсумки, залез в седло, оглянулся на замершие в отдалении подводы.
— Пустота их раздери. Неужели история Кривых Сосен повторяется? Спрашивается, зачем мне такая слава? Ты говори, напарница. Я же вижу, тебя сейчас разорвет от новостей, что выведала?
— Кое-что. — Каттими гордо расправила плечи. — Перекинулась
— Что ж, — заметил Кай, — и нам в ту же сторону.
— Еще тут обретается Туззи с дружками, — продолжила Каттими, — вчера, говорят, мелькала и девка с мечом, наверное, Васа. Да не одна, а со спутником. Но они отбыли еще раньше черных. А эти, — она повела подбородком в сторону снаряженных подвод, — правда за нами, что ли, потащатся?
— Непременно, — кивнул Кай. — И знаешь, мы и в этот раз не будем слишком спешить. Не хочу, чтобы они отстали. Неладное творится на тракте.
В первые дни неладным показалось только одно — тракт обезлюдел. Затем каждый следующий день приносил все более отчетливый запах смерти. Васу они догнали на четвертый день. Кессарка с миской в руках сидела у костра на окраине разоренной деревеньки вместе с невысоким незнакомцем, лицо которого было изрыто оспинами. Судя по жилету и оружию, он тоже числил себя кессарцем. Левая рука его спутницы была перемотана тряпками.
— И здесь не обходишься без приключений? — спросил кессарку Кай, спешиваясь.
— И в этой дороге не обошелся без спутницы? — проворчала та, бросив быстрый взгляд на Каттими. — Дальше поедешь или остановишься? Опять с караваном?
— Как обычно, — кивнул Кай, оглянувшись, — наема не беру, но от попутчиков избавиться не удается.
Караван начал медленно заворачивать на полуденную стоянку.
— Так я тебе в попутчики и не набиваюсь, — примирительно буркнула Васа.
— И на том спасибо, — усмехнулся Кай, — тем более что попутчики у тебя уже есть. Я смотрю, ты и пояс свой вернула?
На бедрах кессарки снова блестел пояс с пряжкой в виде двух серебряных рук.
— Вернула, — кивнула Васа. — Помогала отправить тело Сая в Сакхар, так старшина кетской стражи посоветовал забрать пояс, а то ведь не избежать вопросов от клана Смерти. А мне лишние вопросы ни к чему. И попутчики лишние ни к чему были бы, но уж больно дорога страшна. Как бы не страшнее пути через чащу. С утра выбрались на край этой деревеньки, так с десяток псов на нас набросились. И все приделанные. Без лая, без звука, ужас пробирает. Порубили, конечно, но за руку меня прихватили… Не волнуйся, заразы не будет, прижгла сразу. Это тебя лихорадка трясет, смотрю, до сих пор, а я как дворовая собака, отдышалась — и снова гавкать. И все-таки… Если бы не Мити… Это мой земляк, Кай. В Кете его встретила. Занимается тем же, чем и я.
Кессарец молча кивнул охотнику.
— Дальше вместе? — спросил Кай.
— Как пойдет, — усмехнулась Васа. — Жажда-то хоть тебя отпустила?
— Пока отпустила, — кивнул Кай. — А что, боишься за запасы питья?
— А чего бояться, — мотнула головой кессарка в сторону реки, — воды много. Думаешь, в друзья буду набиваться? Вон к обозу пристану. Лучше угощайся, каша как раз подошла. И девчонку свою угощай.
— Девчонка не моя, — поправил Васу Кай, — но от каши она не откажется. Со своей стороны, готов поделиться отличным гиенским сыром и легким вином. Черных всадников видела?