Юджиния

Минчин Александр

— Нет, — сказала Юджиния, и все засмеялись. Дома, пока Юджиния просматривала полученные

письма, он пошел в «мокрую» сауну и постарался выпарить все «приятные остатки» от полета.

Днем Александр уложил Юджинию спать и позвонил Кении.

После обмена приветствиями Кении спросил:

— Как ваша поездка?

— Очень хорошо. Много впечатляющего.

— Мы с женой хотим пригласить вас в гости.

— Кении… — Александр запнулся, — я бы хотел, чтобы ты посмотрел Юджинию.

— Что случилось?

— Я хочу,

чтобы она ничего не узнала.

И он рассказал Кении Винтеру о своем наблюдении. О комочке, который он заметил в Греции. Доктор успокоил его, посоветовав не волноваться.

— Скорее всего, увеличенная молочная железа. Жду вас завтра у себя в кабинете в одиннадцать часов утра. Договорились?

— Конечно, — ответил Александр задумчиво. Он будил Юджинию поцелуями: сначала в щеку,

потом скулу, шею, плечо, сосок, грудь, — она любила, когда ее так будили.

Вдруг он замер, напряг губы и почувствовал, что опять наткнулся на упругий комочек. Юджиния впервые не пошевелилась, не двинулась и никак не отреагировала на его прикосновения. Она лежала неподвижно. Ужас внезапно охватил его. Он резко схватил ее за плечи и стал трясти.

— Юджиния!

Она с трудом приоткрыла глаза.

— Мой любимый, я так крепко уснула. Ты меня будил? Как обычно?

Он облегченно выдохнул воздух и кивнул.

— И я все пропустила? — сказала она.

Он повторил все снова. Ее охватила дрожь, и она прижала его к себе…

Потом они вместе принимали душ, и Александр пристально смотрел на ее грудь, пытаясь заметить из-менения.

— Что случилось, ты так напряженно смотришь на нее? — поинтересовалась Юджиния. — Что-нибудь не так?

— Все так. У тебя прекрасная грудь, и я любуюсь ею.

Она с улыбкой подставила ему грудь, и он поцеловал ее.

Они лежали в халатах поверх шелкового покрывала и смотрели друг на друга. Постучавшийся слуга сообщил, что обед назначен на семь часов, если они не возражают.

Они не возражали, только с рассудочной поспешностью стали целоваться в губы, как будто боялись, что не успеют — до семи часов.

Они действительно едва успели. Юджиния надела новое платье и вплела в волосы дакроновую ленточку. Платье было настолько прозрачным (из такого тонкого шелка), что у Юджинии не нашлось подходящего по цвету лифчика. И она пошла без него.

Мистер Нилл ничего не сказал и только взглянул на Александра. Последний не подал виду (и ему это удалось) и только подумал, что к концу вечера ему зачтется.

Зал был залит огнями, которые потом приглушили до полусвета. Стол был красиво убран, и середина его заставлена свежими цветами. Любимым сортом Юджинии и Клуиз; в этом у них вкусы совпадали. Мистер Нилл был в смокинге, Клуиз — в ослепительном, переливающемся всеми цветами радуги платье.

По мановению руки мистера Нилла стали подаваться закуски. Все подняли наполненные бокалы.

— За счастливую

встречу и возвращение, — сказал мистер Нилл. Послышался звон хрусталя. Юджиния любила, как и Александр, чокаться по старинке. А все, что делала дочь, нравилось ее отцу… Кроме одного… Итак, они чокались.

Обед был рыбный, и в середине его, к огромному удовольствию Юджинии, подали дымящихся больших омаров. Александр помогал Юджинии разделывать их, снимая панцирь. Чем вызвал одобрительный взгляд самого мистера Нилла.

При очередной смене блюд мистер Нилл нажал кнопку, и сверху полилась танцевальная музыка.

— Я хочу пригласить свою дочь на танец. Юджиния улыбнулась и встала. Клуиз в свою очередь пригласила Александра.

Он положил ей руку на талию и почувствовал, как наэлектризовано ее тело под платьем. Прозрачный верх приоткрывал красивую грудь.

Она перехватила его взгляд.

— Я нравлюсь тебе?

— Это чисто нервное, — ответил он.

— Ну уж хотя бы один комплимент ты мог бы отпустить мне, не все же Юджинии.

— Конечно. Вы мне нравитесь. Она улыбнулась насмешливо.

— Что больше: талия?., грудь?., глаза?

— Вы мне нравитесь как целое. Как женщина, но которая на обложке. Она не реальная, а сверкающая и глянцевая, несмотря на то что дышит.

Грудь Клуиз поднялась. Она задержала вздох.

— Ты бы мог в такую влюбиться?

— Не знаю. Я никогда не влюблялся в обложки.

— А если я сойду с нее?.. Александр молчал.

— Я очень скучала по тебе. Как будто какой-то части в жизни не хватало. Каждый раз, когда Деминг говорил с вами по телефону, я хотела взять трубку, но о чем я могла говорить — через океан…

— Я ценю ваши родственные чувства ко мне, — вежливо ответил Александр.

Она не успела произнести. Начался второй танец, и они поменялись партнерами, ее талия уплыла — в новом ритме. Александр принял Юджинию в свои объятия.

— Как моя ласточка себя чувствует? — спросил он.

— Как на небе, — ответила она. Потом подумала. — Клуиз все безрезультатно пытается?

— Надеюсь, ты не ревнуешь?

— Это родственный флирт, в этом нет ничего такого. Я рада, что ты ей нравишься.

Его удивляли спокойствие и уверенность Юджинии. А что, если бы он и Клуиз правда… Он тут же отшвырнул эту дикую мысль.

Танец закончился. Перед самым десертом они с мистером Ниллом отошли в угол и закурили по одной из его очень дорогих тонких сигар. На сандаловой коробке было написано «Давидофф». Они производились в Швейцарии, откуда и присылались мистеру Ниллу. Так как делались из лучшего кубинского табака, то были запрещены к продаже в Америке. Пожалуй, это была самая лучшая марка в мире, и стоили они баснословно дорого.

— Мистер Нилл, — сказал Александр после первой затяжки, — я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали — касательно полицейского.