Юг в огне
Шрифт:
– Это другое дело. Это я вам помогу.
...Прохора провожали Виктор и Марина.
– Давно я не был в своей станице, - стоя около вагона, сказал Прохор.
– Представляю себе, недавно только окончились бои около станицы нашей... Небось, вся разрушена...
– Да нет, - возразил Виктор.
– Недавно отец мне прислал письмо, пишет, что станица пострадала мало.
– Да?.. Прислал письмо?
– оживился Прохор.
– Ну, как там наши? Живы-здоровы?
– Пишет, что все в порядке...
– поинтересовался Виктор.
– Конечно, у дяди, Егора Андреевича, - ответил Прохор.
– А к отцу не пойдешь?
– пытливо посмотрел на него Виктор.
– Нет! Ни за что!.. Хотя против отца я ничего не имею... Это он меня возненавидел.
Пробил третий звонок. Виктор сказал:
– Прощай, Проша!.. Передавай привет тетушке Анне Андреевне, Захару, Луше и всем ребятам... А отцу моему скажи, что скоро приедем с Маринкой к нему и поженимся там, в станице... Правда, Маринка?
– Правда, - застенчиво улыбнулась она.
– Так вы, может быть, еще захватите меня в станице, - засмеялся Прохор.
– Вот бы гульнули на свадьбе!
– А что, - посмотрел Виктор на Марину.
– Возможно. Как ты думаешь, Маринка?
– Поговорим с редактором... Если отпустит.
– Прощай, Витя!.. Прощай, Мариночка!
– расцеловался с ними Прохор и вскочил на подножку тронувшегося вагона.
– Да!
– вскричал вдруг Виктор, выхватывая из кармана обтрепанный синий конверт.
– Уже дней пять ношу в кармане. Забыл тебе отдать... На, возьми!
– сунул он его Прохору.
– Откуда ты его взял?
– спросил Прохор, положив письмо в карман брюк.
– Да передали...
– Поезд рванул, Виктор отстал, и Прохор не расслышал, кто передал это письмо ему. Впрочем, Прохор сейчас же забыл о нем.
Взмахнув еще раз фуражкой, он вошел в вагон. За день Прохор устал. Место у него было нижнее, хорошее, он прилег и заснул крепким сном. Под ритмичное покачивание вагона спал долго. Проснулся уже, когда поезд подходил к Торговой...
Сойдя с поезда, Прохор увидел у вокзала подводу. Он справился у старика-подводчика, не едет ли он в сторону его станицы. Оказалось, что казак поедет именно туда.
За несколько кусочков сахару и две пачки махорки, которые были у Прохора, казак согласился подвезти его к станице...
Не спеша, старик подобрал с земли сено и положил на повозку. Потом завязал чересседельник, подтянул супонь.
– Ну, садись!
– сказал он Прохору.
– Только ты, ради бога, поначалу дай мне закурить... Черт знает, когда уж не курил. Должно, с неделю... Все, парень, поджилочки трясутся...
Прохор вынул из мешка пачку махорки. Старик нетерпеливо рванул ее из рук Прохора.
–
– дрожащим голосом спросил он.
– Может, газетина какая?..
У Прохора была в кармане газета. Он отдал ее старику. С той же жадностью старик выхватил у Прохора газету и стал торопливо сворачивать цигарку, точно боясь, что Прохор еще может раздумать и отнять у него и газету и табак.
– А это вон, никак, у тебя письмо из кармана выпало, - сказал старик, высекая кресалом огонь.
У ног Прохора валялся синий конверт. Он совсем забыл о нем. Вынимая газету, он выронил его.
Но что это за письмо?.. Кто мог ему писать?..
Прохор осмотрел конверт со всех сторон. Обычный почтовый конверт, только сильно выпачканный и обтрепанный. Видно, письмо побывало во многих руках, пока дошло. Старательным, детским, как показалось Прохору, крупным почерком было написано: "Прохору Васильевичу Ермакову, военкому 4-й кавдивизии, 1-й Конной армии".
Все еще недоумевая и пожимая плечами, Прохор вскрыл конверт и вынул из него письмо. Оно было короткое, но так взволновало, что Прохор чуть не заплакал...
"Прохор Васильевич, - писалось в этом письме.
– Вы, наверное, забыли Поляковку. Забыли и девушку, которая лечила вас, выхаживала... Уезжая, вы сказали этой девушке: "Жди меня!" И эта глупая девушка долго вас ждала, но так и не дождалась. Она вас ждет и сейчас, но дождется ли?
Если вы захотите что-нибудь написать этой девушке, то напишите по адресу: Москва, Петровско-Разумовская сельскохозяйственная академия, студентке рабфака Зине Крутоярец. Ваше письмо для нее будет большой радостью".
– Зина!
– взволнованно вскричал Прохор.
– Боже мой, какой же я подлец!..
– Чего?
– отозвался подводчик.
– Так, ничего, - отмахнулся Прохор, бросая свой мешок на повозку. Поедем вот...
"Да, я подлец!
– садясь в телегу, с огорчением думал Прохор.
– Забыл о Зине... Война целиком поглотила меня... Но как можно забыть о любви?.."
И он прислушивался, словно ожидая ответа на свой вопрос... Сердце его билось с такой силой, что, кажется, Прохор слышал его стук. Он засмеялся.
"Ну вот сердце мое отвечает: люблю!.. люблю!.."
И так его потянуло к этой девушке, которая напомнила ему о себе, что он был уже готов сейчас же вернуться в Ростов, а оттуда немедленно ехать в Москву, к ней... Но, еще раз прочитав письмо, он увидел, что оно помечено концом декабря. Прошло четыре месяца!.. Мало ли что могло за это время произойти в жизни Зины. Она могла и уехать из Москвы, и полюбить кого-нибудь, и выйти замуж... И Прохор решил сначала написать ей...
К подводчику подошел в военной форме молодой прыщеватый парень.