Юг
Шрифт:
– И теперь… будет как те дебилы, что охраняли вход в метро? «Да, хозяин, нет, хозяин»?
– Нет, – качнул головой Фыф, склоняясь над телом Снайпера. – Я отделил не лобные доли мозга от остальной его части, а живой мозг от электронного управляющего центра. Так что теперь, если она выживет, будет обычная баба… со скрытым штыком в руке. Учти это на будущее.
Все это он проговаривал, осторожно надрезая разгрузку на груди Снайпера его же ножом. Закончив, он так же осторожно задрал рубашку, обнажив колотую
– Он жив, – сообщил Фыф через полминуты. – Но в отключке от болевого шока, естественная реакция организма. Видишь, ее штык специально для этого заточен под стамеску, иначе бы он мог вообще удара не почувствовать. У него пробито легкое, пара сантиметров правее бы – и все.
– Он будет жить?
– Не знаю, – пожал плечами Фыф. – Лекарей здесь нет, а я один не смогу заштопать легкое. Но сделаю все, что в моих силах.
Фыф проворно вскрыл аптечку Снайпера, достал оттуда широкий пластырь в непромокаемой прорезиненной упаковке, вскрыл ее ногтем, после чего прилепил упаковку внутренней стерильной стороной прямо на рану и зафиксировал ее пластырем.
– Полдела сделано, – произнес мутант, доставая из аптечки длинную и толстую иглу, и с силой воткнул ее в грудь Снайпера выше раны.
Снайпер вздрогнул и открыл глаза. Несколько секунд он внимательно смотрел на своих спутников, потом перевел взгляд вниз. И, увидев иглу, торчащую из его груди, тихо, но спокойно произнес лишь одно слово:
– Пневмоторакс?
Снайпер едва шевельнул губами, но этого было достаточно – Данила увидел, как по его щеке изо рта потекла тоненькая струйка крови.
– Он самый, – кивнул Фыф, прилаживая к игле маленькое пластмассовое устройство. После чего откинул крохотный рычажок устройства, послушал, как шипя выходит воздух из груди раненого, удовлетворенно кивнул головой и вернул рычажок в прежнее положение.
– Надо же, попался… как новичок на куклу, – прошептал Снайпер. – Сколько у меня времени?
– Часа четыре. Если интенсивность кровотечения не увеличится и не забудешь каждые двадцать минут воздух спускать, – ответил мутант, вводя раненому повыше локтя содержимое шприц-тюбика с обезболивающим.
– Лихо у тебя получается, – улыбнулся Снайпер.
– Так анатомия-то у нас одинаковая, – произнес Фыф, захлопывая аптечку. – Только морды разные и мозги. Вам вот с лицами больше повезло, мне – сами понимаете с чем…
– С языком тебе точно повезло, – отметил Данила. И, склонившись над Снайпером, спросил: – Ну как ты?
– Быстро помереть… не получится, – криво улыбнулся Снайпер. С его лица медленно сходила мертвенная бледность, уступая место легкому румянцу – сказывалось действие мощного анестетика. – Придется медленно… как Генрих…
– Типун тебе на язык, – разозлился Данила. – Живешь и жить будешь,
И повернулся к Фыфу.
– Что теперь делать будем?
– Понятия не имею, – ответил Фыф. – Были бы картишки, я б с тобой в преф перекинулся. Умеешь в преф играть?
– Идти надо, картежники, – тяжело произнес Снайпер, приподнимаясь на локте.
– Куда ты намылился в таком состоянии? – поинтересовался мутант.
– Туда, – упрямо мотнул головой Снайпер в сторону башни. – Там… склады. Да помогите мне встать кто-нибудь!
Данила помог раненому подняться на ноги, а Фыф взвалил себе на плечи его распоротую разгрузку.
– Тяжелая, – пожаловался он. – И что ты туда напихал, хотел бы я знать?
Риторический вопрос Снайпер оставил без ответа.
– Что с ней? – спросил он, глядя на Настю, которая лежала на земле без признаков жизни.
– Коматоз, мать ее за ногу, – процедил Фыф. – Щас приведем в чувство спящую красавицу.
И, подойдя к киборгу, наклонился и с силой ударил ее несколько раз ладонями по щекам.
– Полегче! – в один голос рыкнули Снайпер и Данила.
– Не, ну ни фига себе! – поднял на товарищей удивленный глаз Фыф. – Одного она чуть не убила, другой сам ее только что чуть не убил – и «полегче»?
– Она – женщина, хоть и киборг, – сказал Снайпер.
– И она не сама, ею Мозг недобитый из колбы управлял, – добавил Данила.
– Ну, тогда я умываю руки, – сказал Фыф. – И когда она уже по собственной инициативе начнет вас мочить, сами отделяйте ей лобные доли от межушного ганглия.
– Почему от ганглия? – удивился Данила.
– Потому что блондинка, не видно, что ли? – фыркнул Фыф.
– Он и фольклор скачал, – с хрипом вздохнул Снайпер.
– А то, – самодовольно усмехнулся Фыф. – Только в твоем случае дальше фольклора не получается пробиться. Интересно, как тебе удается экранировать мозговую деятельность?
– Последствия ментальных блоков, – непонятно произнес Снайпер, слегка морщась от боли, до конца не снятой уколом. Но, тем не менее, отстранил руку Данилы – мол, не надо, сам пойду.
В это время Настя открыла глаза. Приподнялась, села, непонимающе провела ладонью по лицу, посмотрела на свои окровавленные пальцы, потом на Снайпера и дальше, беспомощно – на его спутников.
– Это я сделала, да?
В ее голосе слышалась скрытая мольба – скажите, может, это неправда и я здесь ни при чем?
Но Фыф был непримирим.
– Нет, это моя покойная тёща сделала, – сварливо проговорил он. – Вон тем штырем, что у тебя из руки торчит.
Настя посмотрела на орудие смерти, все еще выглядывающее из ее руки, после чего заточенное жало с легким щелчком скрылось в ее предплечье. Девушка машинально лизнула ранку на запястье и неожиданно всхлипнула: