Юго-запад
Шрифт:
Арзуманян выстрелил еще раз. Но опередить вражескую пулеметную очередь он не смог. Прострочив сырой воздух бегущей розовой трассой, она хлестнула по людям и по танку, и двое из экипажа, Каневский и Свиридов, вскрикнув, упали на снег.
Очередь прошила Каневского наискось, от плеча до бедра. Свиридов был только ранен, в обе ноги, и, когда Мазников подполз к нему, попытался встать. Но у него ничего не вышло, он упал лицом вниз, в грязный снег, смешанный с землей и прошлогодней стерней, и глухо, тяжело
— Слушай, Павел, — обхватил его за плечи Мазников. — Ну, погоди же ты! Сейчас перевяжем... Сейчас найду пакет... Погоди...
Стоя перед ним на коленях, он рылся в карманах комбинезона и не заметил, как из машины выскочил Арзуманян.
— Товарищ капитан! — позвал командир орудия. — Где вы, товарищ капитан?
— Давай сюда!
Пригибаясь, Арзуманян выбежал из-за горящей кормы танка.
— Пушку заклинило!.. А «тигров» еще штук двадцать. Справа пошли. Штук двадцать!..
— Черт с ними! Помоги вот... Свиридова перевязать,
— А Коля?
— Убит Коля...
Метрах в десяти от машины упал снаряд. Мазников прикрыл собой заметавшегося механика. Дым шашки согнало взрывной волной. Арзуманяна нигде поблизости не было. И только еще раз осмотревшись, Мазников увидел своего командира орудия. Скрючившись, тот неподвижно лежал рядом с радистом-пулемётчиком,
— Ашот!
Арзуманян не отозвался. Он даже не пошевелился.
— Что там? — усталым, стонущим голосом спросил Свиридов.
— Оба, Паша... Убиты.
Танк горел, и погасить его было нечем. Ходовая часть разбита, машина двигаться не может. Пушка заклинена, патронов к пулемёту нет, все расстреляны. Остались только ТТ с двумя обоймами у пего, у Мазникова, и автомат с полным диском у Свиридова. Да по паре гранат-лимонок. Автоматы убитых — тоже в счет. Но все равно против «тигров» этим много не навоюешь. Против «тигров» не навоюешь, а пробиться к своим, пожалуй, можно. Если бы только мог ползти Свиридов!..
Механик-водитель лежал на земле, глядя в черное небо. Немецких танков вокруг уже не было, по «тридцатьчетверке» никто не стрелял. «Тигры» прошли на юго-восток. Удалось ли что-нибудь сделать Рудакову? Или все это было напрасно?
— Слушай, Паша, — Виктор присел рядом с механиком, — Сколько мы примерно прошли от Генриха?
— Километра четыре,
— Ты ползти можешь?
— Попробую.
— Тогда давай пробовать, пока не рассвело. Сейчас документы у ребят заберу, и двинем.
Они поползли прочь от полыхающей, охваченной огнем машины. Но уже через сотню метров Свиридов остановился:
— Черт! Н-ноги... Не могу.
Впереди смутно виднелась копна соломы, и Виктор сказал:
— Ну хоть до копны вон... Держись за меня.
Эти тридцать пять — сорок шагов они ползли очень долго и мучительно. Механик скрипел зубами, старался сдерживаться,
— Слушай, Паша, — начал Виктор, когда они доползли наконец до копны и сели передохнуть. — Давай сделаем так...
— Как?
«Бог вождения» дышал тяжело, закрыв глаза. Огненные отблески светом и тенью играли на его широких запавших скулах.
Пламя уже слизало номер на башне их машины и шесть алых звездочек на грязно-белом стволе орудия, длинными дымными космами поднималось над кормой.
— Как сделаем? — не открывая глаз, еще раз спросил Свиридов.
— Я сейчас пойду, погляжу, как тут обстановка...
— Только совсем не уходите, товарищ гвардии капитан!
Виктор взял его за подбородок, повернул к себе:
— Ты что, спятил?
— Похоже, — чуть помолчав, ответил механик. — Видать, с переляку... И вас ни за что обидел. Идите. А я автомат на всякий пожарный... Живьем не дамся.
— Ты что дрожишь-то? — спросил Виктор, чувствуя, что тело Свиридова словно бьет в лихорадке.
— Замерз. Комбинезон да гимнастерка — вся одёжа...
— Нечем тебя накрыть-то.
— Сойдет. Не окоченею.
Вытащив из кобуры пистолет, Мазников опустил предохранитель и пошел в сторону от копны прямо во тьму ночи. Он шел наугад, пока не наткнулся на два длинных здания с многочисленными пристройками и двухэтажный дом с развороченной снарядом крышей. Когда-то эти строения были окружены забором. Теперь от него почти ничего не осталось. «А вдруг тут уже немцы? » Но в хуторке стояла ночная кладбищенская тишина. Только один раз, видно, от ветра, скрипнула на ржавых петлях ставня.
«Пожалуй, надо переждать до рассвета здесь. Может, свои подойдут. И вообще утром легче выяснить обстановку».
Виктор прошел во двор к первому из двух длинных сараев. Широкие, как ворота, двери были сорваны с петель. Он вошел внутрь, долго и внимательно прислушивался, прежде чем рискнул включить электрический фонарик, болтавшийся у него на пуговице комбинезона. Неяркий желтый луч осветил пустые бочки, грабли, косы, несколько прислоненных к стене борон, небольшую кучку затоптанного, истертого почти в пыль сена. Крутая приставная лестница вела на чердак. Что ж, до утра можно было переждать и здесь.
Когда он возвращался за Свиридовым, начал падать снег. Все вокруг медленно покрывалось тонкой серой пеленой, на которой отпечатывался каждый шаг. «И надо же! »
Свиридов, полулежа на соломе, ловил губами падающие снежинки.
— Нашел, Паша, местечко. До рассвета придется там побыть. — Виктор опустился на четвереньки к нему спиной. — Давай залезай.
Пошатываясь, он понес «бога вождения» к хуторку. У самой калитки оглянулся. Позади неровной петляющей цепочкой чернели на сером снегу его следы.