Юкия
Шрифт:
— Нет, но… — я попыталась вставить слово, но осеклась. Я не знала никакого «но».
— Мой тебе совет: просто не надо. Я знал всё о тебе с самого начала, но не говорил, потому что не хотел, чтобы тебе было больно. Если ты всё-таки, туда поедешь, то сделаешь больнее уже не только себе.
— Я не собираюсь от Вас сбегать, — пыталась я оправдаться. — Я останусь Вашей дочерью, но я хочу знать правду. Я хочу поговорить со своим настоящим отцом.
— Просто не надо. Ты сделаешь себе ещё больнее.
========== Глава 23 Разбилось о реальность ==========
—
— Я не хочу жить во лжи! Я хочу знать! — выкрикнула я и, бросив коробку, сбежала. Я услышала, как она глухо ударилась о пол и как Фокус что-то неразборчиво покричал мне вслед, но это не заставило меня даже повернуть голову.
Я начала соображать, только когда оказалась на остановке. Не может быть! Фокус знал обо мне больше, чем я сама, но ни разу не обмолвился и словом об этом. И после этого он хотел стать хорошим отцом?! Как я могу ему верить?!
Задыхаясь от злости и обиды, я ввела в телефон адрес своего настоящего отца. Пусть он сидел в тюрьме, пусть он из-за пьянства чуть меня не убил, но, тогда мне казалось, что он не будет мне хотя бы врать.
Спустя минуту электронная карта показала это место. Оказалось, что мой отец жил недалеко. В соседнем городком посёлке. К сожалению, ближайший автобус был только через два часа. Я решила, что эти пять километров я пойду сама, заодно и согреюсь, ведь на морозе стоять было не очень приятно. Хорошо, что я взяла наушники. Включив любимую мелодию, я пошла по снегу в направлении, что указывала мне карта, к тому, кто, как мне казалось в тот момент, все эти шестнадцать лет ждал и верил, что я жива.
Ориентируясь по карте, я быстро нашла нужный частный дом, но он был заперт, во дворе тоже никого не было, даже собаки, и вообще там не было ничего примечательного, словно в этом доме уже давно никто не жил, но, возможно, что мой отец просто не вёл домашнее хозяйство, а занимался чем-то другим. Успокоив себя этим, я отправилась к соседнему дому, где явно был хозяин, ведь из-под снега виднелась ограда клумбы и на меня сразу залаяла собака, да и за двойными окнами виднелись комнатные цветы. Дверь мне открыла полная старушка, напомнившая мне мою бабушку.
— Что тебе, девочка? — дружелюбно улыбнулась она.
— Здравствуйте, я ищу Романа Самякова. Он живёт в том доме? — я указала на дом с пустым двором. — Там сейчас никого нет.
— Ну, живёт — это громко сказано. Иногда появляется, — махнула рукой пожилая женщина. — Он алкоголик. Подзаработает где-то, а потом пропьёт. Зачем тебе он?
— Он мой дальний родственник, — не краснея, соврала я. Надо бы отметить 2 января в календаре как день лжи. — До меня дошли слухи, что его посадили из-за того, что его маленькая дочь замёрзла в мороз. До меня дошли, можно так сказать, ещё одни слухи о том, что это неправда. Я хотела бы попробовать найти доказательства, но для этого нужно с ним поговорить.
— Ну, ладно, заходи, — вдруг сказала бабушка. — Не надо дом морозить. Я тебе расскажу, что знаю.
Я приняла приглашение. С одной стороны, бабушка выглядела очень доброй и приветливой, а с другой, я же волшебница, а значит, найду способ выбраться из любой
Эта бабушка жила, как мне показалось, одна с двумя котами, которые свернувшись спали на плите, напоминающей русскую печь. Я не знала, что такие ещё сохранились.
— Садись. Так что ты хочешь узнать? — спросила бабушка, чтобы отвлечь меня от разглядывания плиты.
— Что случилось шестнадцать лет назад?
— Об этом я знаю очень мало. Тогда Роман жил ещё в городе, но ты же знаешь, как разлетаются слухи, — бабушка тяжело вздохнула, её морщинистые пальцы слегка задрожали. — В общем, его жена о ребёнке не думала. Но почему-то девочка родилась здоровой. У здоровых мам рождаются больные или слабые дети, а у такой и здоровая дочка. Но вот мамаша от такого образа жизни быстренько померла. Одни говорили, что Роман сам хотел отнести ребёнка подальше и избавиться, другие — он просто вынес дочку на улицу, когда был сильно пьяный. Девочка, конечно, умерла. Только вот, после того, как Романа осудили, появились слухи, что умерла другая девочка. Якобы группы крови не совпадают, но я считаю, что это неправда. Официально ведь это не подтвердили.
— Понятно, — вздохнула я. — Это я и так знала, но всё равно спасибо.
Я собралась уходить, но бабушка меня остановила.
— Подожди. Я вспомнила, что Роман ещё долго бредил. Даже сейчас, когда поселился в доме своих умерших родителей часто повторяет, что его дочка всё ещё живая. Он говорит, что помнит: пред тем, как потерять сознание, он видел, что какой-то человек принёс мёртвого ребёнка и забрал его дочку. Всё считают его сумасшедшим, и я тоже. Но если это как-то тебе поможет…
— Спасибо, вы мне очень помогли, — я обрадовалась, ведь моя спонтанная прогулка уже точно была не напрасной.
— Чем могла, — развела руками старушка. — Почему именно ты?
— В каком смысле?
— Не стоило бы такой милой хорошей девочке, как ты, со всякой пьянью разговаривать.
— В меня не знаете, — бросила я, открывая дверь и выходя за порог. Когда меня назвонили милой и хорошей, я резко вспомнила тот поджог, который совершила почти год назад, думая, что нахожусь во сне. После этого я разве хорошая девочка?
Я снова вдохнула холодный морозный воздух. Жаль, что электронный карты не могут показать, где находится человек, которого ищешь. Подумав, как лучше было бы сделать, я просто пошла гулять по посёлку, ведь лучше способа не придумала.
«А что я ему скажу, когда увижу? — эта мысль пришла мне в голову, как удар молнии. — Не могу же я ему рассказать, что я волшебница, что мой приёмный отец волшебник, что я учусь в школе волшебства, что у меня дома живёт говорящий кот, который ведёт себя иногда, как мой папочка». Вообще о волшебстве было рассказывать запрещено. Так постановил Международный Совет Волшебников. Почему-то главные волшебники боялись второй инквизиции. С первого взгляда кажется, что мы сильнее, но ведь люди победили нас тогда, в средневековье, а что им мешает это сделать сейчас? В семьях обычных людей иногда рождаются волшебники, это случается всё чаще и чаще, так что волшебники просто ждут, пока не останется ни одного человека, ограниченного десятью процентами.