Юлианна, или Опасные игры.

Вознесенская Юлия Николаевна

– Привести преступницу! – приказала она фоморам.

– Будет исполнено, госпожа, – ответили великаны и скрылись в кабине лифта, где им пришлось согнуться почти вдвое.

Долгое время в зале ничего не происходило и стояла напряженная тишина. Вдруг за стеклянной стеной громко запел дрозд. Бабушка поглядела в ту сторону и увидела огромное корявое дерево с черным стволом и двумя сухими ветвями: на одну из них уселся дрозд с пестрой грудкой и пел свою утреннюю песню.

Вдруг одна из ветвей дерева медленно

согнулась и смахнула дрозда; тот с паническим щебетом быстро-быстро замахал крыльями и полетел прочь.

– Свят, Свят, Свят! – прошептала бабушка и хотела перекреститься.

– Этлин! – резко позвала леди Бадб.

Прекрасная женщина, похожая на Снежную Королеву, поглядела на бабушку холодными льдистыми глазами, подняла руку и начертала в воздухе фигуру, похожую на сломанный крест.

Бабушка негромко вскрикнула и, не закончив крестного знамения, опустила вмиг онемевшую и отяжелевшую руку.

– А вот креститься у нас не принято, – мягко заметила ей леди Бадб.

Загудел лифт, дверцы его разъехались, и в зал вошли растерянные, сонные и перепуганные Юлианна и Аннушка, обе босые, в одних ночных рубашках.

По бокам их ковыляли фоморы, а позади грозно выступали Ангелы с горящими мечами.

По залу прошелестел шепот удивления.

Когда Ангелы вышли из лифта, в кабине остались четыре боуга: они держали на плечах мохнатый хоббичий сапог. На боугов никто внимания не обратил.

Шепот в зале сменился возгласами удивления.

– Вы только взгляните на Юлианну – она раздвоилась!

– Какой талант пропал даром!

– Всего лишь первокурсница – непостижимо! Да, Келпи – это школа!

Леди Бадб поднялась со своего трона.

– Юлианна! Неужели мы в тебе ошиблись? Как тебе удалось так удачно раздвоиться? Отвечай!

– Бабушка! Батюшка! – крикнули Юлька и Аннушка, не обратив внимания на слова леди Бадб. Они хотели броситься к бабушке и отцу Василию, но фоморы крепко ухватили их за плечи и заставили остаться на месте.

– Отвечай, Юлианна, – повторила леди Бадб и нахмурилась.

– Я вам ничего не скажу! – в один голос ответили Юлька с Аннушкой.

– Ну что ж, – сказала леди Бадб, – нет особой необходимости слушать твои оправдания. Можешь оставаться в этом виде – Самхаин нам скажет спасибо за двойное подношение. Верховный друид Финегас, вам вести суд! Надеюсь, вас не смутит, что преступница оказалась в двух экземплярах? Начинайте, прошу вас.

Финегас вышел вперед и уставился на сестер.

– Леди Бадб! Это не одна мышка… то есть это вовсе не преступница в двух экземплярах, а две разные девочки. Вернее, одинаковые… О великий Самхаин, я совсем запутался! Простите, моя леди. Эти девочки – сестры-близнецы, и одна из них не в нашей власти. Та, которая пришла сюда не по своей воле.

По залу пролетел удивленный шепот.

–

Эти девочки мои внучки, сестры-близнецы Юлия и Анна! – сказала бабушка, поднимаясь с места. – Их часто зовут одним именем Юлианна. И обе они не в вашей власти: они хорошие девочки и настоящие христианки.

– Одна из них пришла сюда по своей воле, – возразил друид.

– Я утверждаю, что это не так! Чужая злая воля привела ее сюда! – решительно заявил отец Василий и тоже поднялся с места.

– А я прорекаю, что одна из них здесь по доброй воле! – закричал друид; он заметно нервничал, продолжая переводить глаза с одной сестры на другую.

– Анна попала в Келпи случайно, а Юлия пришла сюда, чтобы спасти сестру,– не сдавалась бабушка.

– Вы лжете, – зло обрезала ее леди Бадб. – Друид прорек, что Анна пришла в Келпи по доброй воле. Пророчество – лучшее доказательство, и поэтому Анна останется здесь. Юлия, которая пробралась в Келпи, чтобы спасти сестру, может отсюда уходить вместе со священником и старухой. Кто из вас Анна?

– Я! – сказали обе сестры и шагнули вперед.

– Фи, опять самопожертвование, какая пошлость! – поморщилась леди Бадб. – Финегас, определите, кто из них пришел сюда, чтобы спасти свою сестру?

Друид еще раз внимательно оглядел сестер. Он волновался. Он размышлял. Он даже присел на табурет и принял вид глубоко задумавшегося человека, подперев кулаком подбородок. Все в пирамиде молчали, ожидая его ответа. Наконец Финегас встал и откашлялся, будто требуя внимания к тому, что он сейчас скажет, хотя зал и так не дышал, и торжественно произнес, указывая пальцем:

– Вот это Анна, а вот это Юлия. Прав ли я, мышки?

– Вы неправы, потому что вы – предатель, господин Финегас! – сказала Юлька.

– Как же вам не совестно, господин Финегас? А я думала, что вы добрый человек! – дрожащим голосом сказала Аннушка.

– Конечно, мышки, я добрый, но не совсем человек: в первую очередь я друид, и на первом месте для меня стоит моя профессиональная гордость.

– А по профессии вы палач! – не унималась насмерть обиженная Юлька.

– И предатель, – добавила Аннушка.– Предатель не профессия! – возразил друид.

– Ну, значит, это хобби у вас такое! – не сдавалась Юлька.

– Прекратить неуместные прения! – потребовала леди Бадб. – Финегас, уточните еще раз, кто из них явился в Келпи ради сестры?

– А вот это совсем не просто, моя леди!

– Но вы же сами только что указали, кто из них Анна, а кто Юлия.

– Это я сумел, но…

– Блесните еще раз своим мастерством, друид Финегас! – раздраженно сказала леди Бадб. – Вы же знаете, что мы не имеем права задержать в Келпи ту, которая пришла сюда по доброй воле ради спасения сестры. Вы только что правильно назвали их настоящие имена…