Юлий Цезарь
Шрифт:
Помпей покинул Рим 17 января, консулы и значительная часть сенаторов — на следующий день. Отъезд, вернее, бегство было столь поспешным, что не успели совершить полагающихся по случаю войны жертвоприношений, не успели вывезти государственную казну. Даже из собственного имущества хватали лишь то, что попадалось под руку. Бежали в суматохе, потеряв голову, и те, кому ничто не угрожало, и те, кто всегда поддерживал Цезаря. Город, по выражению Плутарха, «казался подобным судну с отчаявшимися кормчими, носящемуся по волнам и брошенному на произвол слепого случая» .
Цезарь тем временем еще оставался
Посредники вернулись к Помпею и консулам 23 января, застав их уже в Капуе (или Теануме). Однако и на сей раз предложения Цезаря не нашли благоприятного приема: после их обсуждения были выдвинуты условия, заведомо для Цезаря неприемлемые. Очевидно, большую роль сыграло то обстоятельство, что за день до появления в Капуе посредников туда прибыл Лабиен, авторитетно сообщивший о слабости и ненадежности цезарева войска, чем и воодушевил Помпея.
Тит Атий Лабиен, герой галльской войны, один из самых знаменитых легатов Цезаря, был, насколько нам известно, единственным видным офицером, изменившим своему верховному командующему. Причина этой измены не совсем ясна. Цезарь ему очень доверял, по окончании военных действий оставил его наместником Ближней Галлии и долгое время не хотел придавать значения ходившим слухам о его связях с враждебным лагерем. Высказывалось предположение о якобы ущемленном честолюбии Лабиена, но, пожалуй, более правдоподобна мысль о том, что Лабиен мог быть давнишним сторонником Помпея: ведь оба они родились в Пицене, а Помпей всегда пользовался там большим влиянием.
Цезарь между тем не терял времени. Так как условия, выдвинутые Помпеем и консулами, сводившиеся опять–таки к тому, что он. Цезарь, должен вернуться в Галлию и распустить войска раньше, чем сделает то же самое Помпей, его абсолютно не устраивали, то он направил Куриона с тремя когортами в Игувий, а сам с остальными когортами 13–го легиона двинулся к Ауксиму. Ни в том, ни в другом городе войска Цезаря не встретили сопротивления, а претор Терм, командовавший гарнизоном Игувия, и Аттий Вар, занимавший тремя когортами Ауксим, вынуждены были бежать. Вар пытался вывести из города часть гарнизона, но был настигнут отрядом Цезаря. Дело, однако, до серьезного сражения не дошло: солдаты Вара разбежались, бросив своего командира на произвол судьбы.
Выступив из Ауксима… Цезарь быстро прошел через всю Пиценскую область. Здесь он тоже почти не встретил сопротивления, несмотря на то что помпеянцев среди местной знати было немало. Даже из города Цингула, основанного Лабиеном и отстроенного на его средства, к Цезарю прибыла делегация, изъявившая готовность выполнить все его пожелания. Тем временем подоспел 12–й легион, вызванный из Трансальпийской Галлии, и Цезарь, располагая теперь двумя легионами, легко овладел Аскулом Пиценским — главным городом области.
Для Помпея и его сторонников
Однако такого объединения не произошло, и причина этого рокового просчета не совсем ясна. Домиций Агенобарб действительно намеревался выступить на соединение с Помпеем, но затем почему–то передумал, остался в Корфинии, стал готовиться к обороне и даже обратился к Помпею, требуя от него помощи и подкреплений. Возможно, что Цезарь появился со своим войском гораздо быстрее, чем ожидал его противник, и таким образом стремление Домиция к активным действиям было сразу же парализовано. Во всяком случае Цезарь беспрепятственно расположился лагерем под Корфинием и приступил к правильной осаде города.
Казалось, осада грозила затянуться. Но помог неожиданный и вместе с тем весьма характерный случай. Цезарь получил известие, что жители Сульмона, города, расположенного в семи милях от Корфиния, сочувствуют ему. Тогда в Сульмон был направлен Марк Антоний с пятью когортами, и жители города, открыв ворота, вышли с приветствиями навстречу цезаревым войскам. Вскоре после этого (около 19 февраля) пал и Корфиний, где под командованием Домиция находилось 30 когорт, причем солдаты и жители города сами захватили Домиция при попытке к бегству к выдали его Цезарю. Таким образом, осада Корфиния продолжалась всего семь дней.
Важно отметить, что после взятия Корфиния, пожалуй, впервые в ходе гражданской войны чрезвычайно наглядно, демонстративно и в довольно широком масштабе Цезарем была осуществлена его «политика милосердия», его лозунг dementia. Он распорядился вызвать к себе всю верхушку города — сенаторов, всадников, военных трибунов, всего 50 человек, в том числе Домиция Агенобарба, консула Лентула Спинтера, квестора Квинтилия Вара и др., и, попеняв на проявленную ими неблагодарность, отпустил всех невредимыми. И хотя почти все помилованные оказались затем в лагере Помпея и продолжали борьбу, тем не менее слух о таких действиях Цезаря распространился по всей Италии.
Помпей, узнав о падении Корфиния, направился в Канусий, а оттуда в Брундизий, где должны были собраться войска нового набора. Он, очевидно, уже принял решение о переправе на Балканский полуостров и спешил выполнить необходимые приготовления. Во всяком случае, когда Цезарь, выступив из Корфиния 21 февраля, попытался установить связь с консулом Лентулом и отвлечь его от Помпея, оказалось, что оба консула и часть войска уже переправлены Помпеем в Диррахий. Справедливость требует отметить, что Цезарь сделал еще две попытки добиться личной встречи и переговоров с Помпеем, но тот, ничего не ответив в первом случае, после вторичного демарша Цезаря заявил, что поскольку консулы отсутствуют, то нет возможности вести переговоры.