Юлий Цезарь

Фриман Филипп

В это время Помпей находился вблизи Неаполя, стараясь сплотить сенаторов, набрать войско из местных земледельцев и даже рекрутировать гладиаторов из близлежавшей гладиаторской школы. Однако дело не двигалось, и Помпей вскоре понял, что удержать Италию он не сможет, и потому следует как можно быстрее перебраться в Брундизий, а оттуда переправиться в Грецию. Помпей был уверен, что возьмет верх над Цезарем и освободит Италию от мятежников, как только наберет армию, числом превосходящую войско Цезаря. Однако не все сенаторы поддерживали Помпея; многие полагали, что недопустимо оставить Италию даже на время. Тем не менее Помпей приказал свертывать лагерь.

Тем временем войско Цезаря продолжало продвигаться на юг. Около Цингула Цезаря догнал легион, стоявший до этого лагерем в Галлии. Жители этого города добровольно

открыли ворота Цезарю и пообещали исполнить все его требования, что доставило ему особое удовольствие — ведь Цингул за счет военной добычи выстроил Лабиен, бывший его сподвижник, перешедший в лагерь Помпея.

Одним из наиболее непримиримых противников Цезаря являлся Луций Домиций Агенобарб, неизменно завидовавший победам своего недруга в Галлии. Семьдесят лет назад дед Домиция разбил арвернов и аллоброгов, и Домиций Агенобарб считал земли этих племен своими наследственными владениями. Сенат намеревался сделать Домиция наместником Галлии, но Цезарь, перейдя Рубикон, помешал его честолюбивым стремлениям. И хотя Цезарь обходил его, что называется, на каждом шагу, Домиций не оставлял своих попыток, пусть даже прочие оптиматы бежали в Грецию. Суля богатые награды, он набрал довольно многочисленное войско из пелигнов и поклонявшихся змеям марсиев с гор Центральной Италии. Он находился в Корфинии, городе в ста милях восточнее Рима. Помпей приказал Домицию уйти с войском в Брундизий, но тот отказался. Когда войска Цезаря подступили к Корфинию, солдаты Домиция ломали мост через реку, чтобы затруднить подступы к городу. В завязавшемся сражении передовой отряд Цезаря отбросил противника от моста, и неприятельские солдаты укрылись в городе. Цезарь переправил через реку свои легионы и у стен города разбил лагерь. Вскоре армия Цезаря пополнилась еще одним легионом, подошедшим из Галлии, а также вспомогательными отрядами из нескольких тысяч галлов и тремястами всадниками, которых прислал правитель кельтов Норика в Восточных Альпах.

Домиций был достаточно искушенным военачальником, чтобы вскоре понять, что ему не справиться с Цезарем. Тем не менее он собрал на городской площади сходку и нацелил солдат на защиту города, уведомив их, что Помпей скоро придет на помощь. На самом деле Помпей ему в помощи отказал и снова предложил ему оставить Корфиний, если есть такая возможность, чтобы сохранить войско. Однако Домиций упустил время для отступления: Цезарь успел взять город в кольцо. По Плутарху, Домиций, осознав свое ужасное положение, потребовал у своего врача яд и выпил его, желая покончить с собой. Но потом он стал сожалеть о своем поспешном поступке, сообразив, что мог попытаться бежать из города или, на худой конец, сдаться Цезарю. Однако врач успокоил его, заверив, что дал ему вместо яда снотворное.

Придя к мысли, что увести из Корфиния все свое войско нет никакой возможности, Домиций решил скрыться из города только в сопровождении нескольких офицеров. Однако о его намерении узнали солдаты. Устроив вечером сходку, они решили, что им нет никакого резона сражаться с Цезарем, если их командиры замыслили спастись бегством. Придя к такому решению, солдаты ночью ворвались в апартаменты Домиция, взяли его под стражу, а к Цезарю послали своих представителей с заявлением, что они готовы открыть ворота и выдать Домиция.

Такой поворот событий был Цезарю на руку, но он не стал торопиться, боясь, как бы его солдаты, вступив в город ночью, не начали его грабить. Цезарь хотел, чтобы его воспринимали не как захватчика, а как вождя, уважающего закон и порядок. Домиций и его советники провели бессонную ночь. Они полагали, что Цезарь, как в свое время Сулла, побежденных не пощадит. Некоторые даже помышляли наложить на себя руки.

Утром, по распоряжению Цезаря, к нему привели сенаторов, военных трибунов и римских всадников. Все они полагали, что пришел их последний час, и потому удивились, когда Цезарь стал разговаривать с ними не как безжалостный обвинитель, а скорее, как строгий отец с провинившимися детьми. Наконец они и вовсе остолбенели, когда услышали, что Цезарь дарует им свободу. Они решили, что Цезарь играет с ними, как кошка с мышкой, но он, заметив их озадаченность, повторил, что всех отпускает, и они при желании даже могут присоединиться к Помпею. Цезарь мог конфисковать в Корфинии деньги, отпущенные

Помпеем Домицию для выплаты жалованья солдатам, но он не взял ни сестерция — грабителем он прослыть не хотел. Включив солдат Домиция в свое войско (и отпустив на все четыре стороны их командиров), Цезарь пошел к Брундизию.

Слухи о милосердии Цезаря, как он и предполагал, распространились по всей Италии. Цицерон 1 марта в письме Аттику написал:

Ты видишь, что за человек появился в государстве, сколь деятельный, сколь бдительный, сколь подготовленный? Клянусь, если он никого не казнит и ни у кого ничего не отнимет, то те, кто его чрезвычайно боялись, будут чрезвычайно любить его [47] .

Цезарь хотел подойти к Брундизию раньше Помпея, чтобы помешать своему противнику уйти из этого порта в Грецию, но из Неаполя до Брундизия было гораздо ближе, чем из Корфиния, и как ни быстро двигалось войско Цезаря, когда оно подошло к Брундизию, Цезарь увидал на крепостной стене города дозорных Помпея.

47

Цицерон. «Письма к Аттику», VIII, 13,1. Перевод В. О. Горенштейна.

Помпей к этому времени отправил в Грецию половину своих солдат, намереваясь, когда корабли вернутся, отплыть в эту страну с другой половиной войска. У Цезаря было всего несколько кораблей, и атаковать город с моря он возможности не имел. Тогда Цезарь решил перекрыть выход из гавани, чтобы помешать Помпею бежать. По его распоряжению, солдаты начали возводить в горловине гавани дамбу, сваливая в воду с противоположных берегов горловины строительный материал. Однако перекрыть дамбой всю горловину возможности не было вследствие большой глубины в ее середине, поэтому в этом глубоком месте солдаты установили плоты в тридцать квадратных футов, соединенные друг с другом и с дамбой. Каждый плот, чтобы его не качало, стоял на четырех якорях, а на каждом четвертом плоту солдаты установили по башне с метательными машинами, чтобы защитить всю конструкцию от неприятельских кораблей.

Помпей тоже не сидел сложа руки. Он захватил стоявшие в гавани местные торговые корабли и также установил на них башни с метательными машинами, чтобы прервать построенное Цезарем заграждение. Началась перестрелка. Ежедневно враждовавшие стороны обстреливали друг друга стрелами, камнями и метательными снарядами.

Несмотря на эти военные действия, Цезарь не отказался от мирных переговоров. Он полагал, что на встрече с Помпеем они смогут прийти к соглашению, не умаляющему власть и достоинство каждого. Цезарь послал к Помпею своего представителя. Вернувшись, тот сообщил, что Помпей отказался встретиться с Цезарем, поскольку оба консула отбыли в Грецию, а у него самого на переговоры нет полномочий.

На девятый день безуспешной осады города из Греции возвратились суда, чтобы перевезти в эту страну вторую половину войска Помпея. Заграждение из плотов они преодолели без большого труда. С приходом кораблей Помпей стал приготовляться к отъезду. На случай возможного штурма города во время отплытия Помпей приказал заложить ворота, а на улицах вырыть поперечные рвы и вбить в них заостренные колья, а перед самым отплытием он послал на крепостную стену стрелков из лука и пращников на случай неожиданной атаки противника и распорядился отозвать их с постов по условленному сигналу после посадки всех других солдат на суда. Заграждение из плотов снова не стало серьезной помехой для кораблей, и Помпей благополучно отплыл.

После того как Помпей оставил Италию, Цезарь, казалось бы, стал ее единовластным правителем. Но это была только видимость. У Помпея по-прежнему оставалась огромная армия, хотя и разбросанная по различным контролировавшимся Римом районам. Особенно крупная группировка Помпея находилась в Испании. В распоряжении этого войска был большой флот, и оно имело возможность в любое время высадиться в Италии. Но хуже всего было то, что власть Цезаря не была легитимной. Большинство сенаторов удалилось вместе с Помпеем в Грецию, а те немногие, что остались в Италии (как, например, Цицерон), соблюдали нейтралитет, и Цезарь не мог обрести даже видимость законной государственной власти. Хотя он и завоевал всю Италию, он оставался мятежником.