Юми и укротитель кошмаров
Шрифт:
Можно представить, какая суета началась среди старейшин, когда понадобилось вписать дополнительные имена. Юми об этом не знала. Она просто преклонила колени на краю ритуального места, опустила голову и приложила все усилия, чтобы не рухнуть на камень.
Лиюнь пропустила к ней первого просителя, мужчину с кривой шеей, из-за чего его голова излишне выступала вперед – как на фотографии, которую разрезали и потом склеили криво.
– Благословенная заклинательница духов, – обратился он к Юми, теребя в руках шапку, – в моем доме вот уже шесть лет нет света. Мне бы
Шесть лет? Каждую ночь семья этого мужчины проводила без света? Юми вдруг устыдилась своего желания отлынивать от работы.
– Простите, – прошептала она, – за то, что так долго подводила вас и вашу семью.
– Ни в коем… – Мужчина осекся.
Возражать йоки-хидзё считалось неподобающим. Даже если хотите польстить им.
Юми повернулась к первому духу, который с любопытством терся у ее ног.
– Свет, – сказала она. – В обмен на мой подарок дашь ли ты нам свет?
С этими словами она вообразила желаемое. Представила, как пылающее солнце превращается в светящийся шарик, способный уместиться на ладони.
Свет, – повторил дух. – Да.
Мужчина тревожно ждал. Дух задрожал и разделился – половина ярко засияла дружелюбным оранжевым светом, а другая стала тусклой, темно-синей; в сумерках ее и вовсе можно было принять за черную.
Юми положила оба шарика на ладони мужчине, и тот с поклоном удалился. Следующей просительнице требовалась взаимоотталкивающая пара вроде тех, что использовались для садовых веранд. Она хотела поднять маслобойню в воздух: там прохладнее, можно работать. Юми уговорила следующего духа принять форму двух приземистых статуй с кислой миной на лице.
Одна за другой удовлетворялись просьбы. Юми уже много лет не случалось спугнуть или сбить с толку духа, но люди об этом не знали, и всякий очередной проситель заметно волновался: а вдруг именно на его долю придется отказ?
Но этого не случилось, несмотря на то что ответа на каждый новый запрос приходилось ждать все дольше и каждый следующий дух убеждался все неохотнее, постепенно забывая об устроенном Юми представлении. Кроме того, Юми сама отдавала кое-что, добиваясь от духов согласия; этот убыток можно будет восполнить, но лишь со временем. Поэтому она чувствовала себя опустошаемой. Как коробка с цитрусовым чаем, из которой берут ложку за ложкой.
Одним требовался свет, другим – толкающие приспособления. Большинство нуждалось в летунах – устройствах диаметром два фута, способных парить над землей. Они позволяли ухаживать за посевами днем, когда растения поднимались слишком высоко. В дневные часы за растениями присматривали обученные деревенские вороны. Но птицы справлялись не с любой проблемой, поэтому в летунах нуждались почти все поселения. Как обычно, дух разделялся надвое, но в данном случае одна половина становилась аппаратом с крыльями, как у насекомого, а другая – переносным пультом, чтобы управлять летуном с земли.
Духа можно было превратить практически во что угодно, если он на это соглашался и если вам удавалось четко сформулировать требование. Для торийцев
Достучаться до тридцати семи духов было не менее изнурительно, чем сложить каменную спираль, и под конец Юми едва не утратила связь с реальностью. Почти ничего не видела, почти ничего не слышала. Она машинально бубнила церемониальные фразы и посылала духам уже не четкие образы, а простейшие символы. Но вот последний проситель радостно поклонился и убежал домой с новым духом-пилой. Юми осталась одна перед своим творением, окруженная лилиями, постепенно опускающимися по мере охлаждения воздуха.
Конец. Она справилась?
Ее скульптуру, как и любые предметы искусства, ждет разрушение. Перед следующим приездом йоки-хидзё остатки будут разобраны. Сила устройств, созданных в ритуальном мире, со временем иссякнет, и сроки службы у разных духов получатся разные. Но средний срок окажется тем дольше, чем больше духов удастся привязать за церемонию. То, что Юми удалось в тот день, доселе считалось невероятным.
Лиюнь подошла, чтобы поздравить Избранницу. Однако увидела перед собой не могущественную повелительницу духов, а девятнадцатилетнюю девушку, от изнеможения лишившуюся чувств. Волосы разметались по камню, церемониальные шелка дрожали на прохладном ветру.
Тридцать семь духов
Глава 5
Изначально кошмары пришли с небес. Художник читал свидетельства. Все читали. Имейте в виду, что свидетельства не были подробными. Всего лишь фрагменты рассказов, причем наверняка с преувеличениями. Но их все равно проходили в школе. Иногда идеального варианта просто нет – например, когда вас проймет понос на фабрике по производству наждачной бумаги. В одном из них говорилось:
Я видел, как кровь божества хлынула дождем. Я полз сквозь деготь, который забрал лица моих близких. Он их забрал, да! Их кровь превратилась в чернила.
Это слова поэта, который потом за тридцать лет не произнес и не написал ни слова. Спустя годы одна женщина поведала:
Дедушка рассказывал о кошмарах. Он не знал, почему его пощадили. Вспоминая те дни, проведенные во тьме, те ужасы, упавшие с небес, он смотрит в никуда. Прошло много времени, прежде чем дедушка услышал голос другого человека. Они встретились, обнялись и зарыдали вместе, хотя прежде не были знакомы. Они сразу стали как братья, потому что были настоящими.