Юмор разных лет
Шрифт:
— Ну, ты сказанула! — засмеялся Кот — «Благовоспитанный Чернобыльский Кот». Умора. Ладно, хрен с тобой. Гм… хрен… Хрен со мной.
И Кот снова исчез, но теперь не весь сразу, а по частям: сначала исчез меховой покров, потом кожа, (на этом этапе исчезновение задержалось, жуткое зрелище, скажу я вам), потом мышцы, скелет; наконец в воздухе остался только большой светящийся член — сам Кот исчез, а орган его еще висел в воздухе.
«М-да, — подумала Алиса. — Видала я ужастиков, но этот
Вскоре показался дом ОченьУмелого Зайца. Сразу было ясно, что в доме жил ОченьУмелый мастер: крыши не было. Как у мастера, так и у дома. Да и двери у него не было. И окон. Честно сказать, и стены отсутствовали. Как Алиса догадалась, что это дом, одному Люису известно. Поскольку намечались мужчины, Алиса съела гриба из этой руки и у нее удлинились ноги, увеличилась грудь на два размера, а талия — как у молодой осинки. И стала она похожа на помесь Памелы Андерсон, Мадонны и Мерилин Монро.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой алкаши дают дуба
Возле дома, под деревом, стоял стол. На нем в полном беспорядке стояло, а больше лежало, с дюжину бутылок водки. Болван и ОченьУмелый Заяц пили. Между ними на стуле торчала Соня-Белочка — явно дошедшая до кондиции полуголая чувиха неопределенного возраста. Девка, в соответствии со своим именем, спала; Болван что-то там поглаживал, а Заяц вообще на нее облокотился, как на подушку. «Бедная Соня, — первым делом подумала Алиса, — как она держит ноги, — бедным мужикам явно неудобно!» Хотя стол был очень большой, вся троица теснилась в уголке, на самом краю.
— На халяву не угощаем! — дружно заголосили Заяц и Болван, как только заметила Алису.
— Да хрен вам! Захочу и выпью! — ответила Алиса. И она уселась в свободное кресло на другом конце стола.
— Не хочешь ли заливного языка с хреном? — любезно предложил Заяц.
Алиса оглядела стол. На нем почти не было закуски, не считая пары початых банок с кильками в томате, да одного надкусанного плавленого сырка.
— Что ты там про хрен сказал, белая сволочь? — вежливо спросила Алиса. — Что-то я не вижу разносолов.
— А зачем? — Заяц подбросил бутылку в воздух, и она замерла над его головой. Ловя струйку, он продолжил: — Нам закуска не нужна. Мы водку кушаем.
— Ну и какого тогда распинаться? Официант что ли?
— А что ты на хвост садишься без приглашения?
— Да у тебя хвоста нет! — ответила Алиса. — Вам что, телка для компании не нужна?
— Это ты, что ли телка? — неожиданно вставил свои пять копеек Болван. Это были его первые слова, хотя все это время он сальным взглядом ел ладную фигурку девочки. — Для начала неплохо бы тебе укоротить хаер.
— Да ну, это вы тут от радиации лысые через одного, а меня мои патлы вполне устраивают! — наставительно сказала Алиса. — И вообще, длинные волосы украшают девушку!
Болван
— Для начала, девушку украшает скромность. Только к тебе это не относится. Потому что не девушка ты давно. Вот ты скажи, в чем разница между пуганым столом и письменной вороной?
— Упс. — Алиса задумалась. — А может быть, все наоборот? Разница между поганой вороной и писаным столом?
— Описанным столбом и поганой стороной? — это вступил в разговор ОченьУмелый Заяц. — Разве тут есть отгадка?
— А что, нет? Вы тут в качестве прикола или прописки мне загадки подкидываете? — возмутилась Алиса.
— Да нет, отгадка есть, — ответил ОченьУмелый Заяц. — Только вот надо говорить то, что думаешь!
— Хорошо, как знаешь, — ответила Алиса. Вот я думаю, что из этой банды идиотов за столом ты — самый главный имбицил. Болван он и есть болван, что с него взять-то? Соне, вообще рот стоит открывать только для минета. Но ты, ОченьУмелый, все должен уметь. И что? Все, что ты умеешь — это задавать дебильные вопросы.
— Ты всегда так прямолинейна в гостях? — спросил Болван.
— А что тут такого? Я говорю, что думаю и думаю, что говорю. Это же одно и то же!
— Да что ты говоришь! — сказал Болван. — Ты бы еще сказала: «я вижу все, что имею» и «я имею все, что вижу» — это одно и то же!
— Ты бы еще сказала, — неожиданно откликнулась Соня, не открывая глаз и почесывая между ног — «я дышу, когда сосу» и «я сосу, когда дышу» — это тоже одно и то же…
— Как будто для тебя есть разница, — заметил Болван. — Вот, Алиса, пример неуемного употребления депрессантов под алкоголь. Эта сука просыпается только для того, чтобы закинуться стандартом реланиума или дерябнуть водки. Она даже срет во сне!
На этом беседа прервалась. Алиса делала вид, что думает об отгадке, а на самом деле лихорадочно поглощала дармовую выпивку. Болван снял с руки часы «ролекс», посмотрел на них, стряхнул, поднес к уху, и опять встряхнул.
— Времени сколько? — это он обратился к Алисе.
— Ну, ты, Болван, шутник, — засмеялась Алиса. — Часы у кого? Пять часов.
— Банально. День какой?
Алиса прикинула в уме:
— 1 мая!
— Праздник, а я еще трезвый! — вздохнул Болван. — Говорил я тебе — нельзя «ролекс» заправлять сливочным маслом! — добавил он, сердито глядя на Зайца.
— «Ролекс»? — подпрыгнул Заяц. — Ты это на клубной тусовке девочкам мозги парь. Твоему «ролексу» в Дубае красная цена тридцать дирхам. Та пачка масла, которую я вбухал в твои часы, дороже стоит. И не делай из нас идиотов, когда их слушаешь. Они же кварцевые. Радуйся, что они вообще хоть день показывают.
— А кто мне советовал их покупать? И вообще, кто у нас тут ОченьУмелый, ты или я? Сам кричал, что «кашу маслом не испортишь».
Заяц взял часы, кинул в стакан водки. Достав оттуда, слил жидкость и внимательно осмотрел. Похоже, попытка провалилась. Тогда он просверлил шилом от складного ножа пробку в новой бутылке водки и опрокинул ее в стакан. Водка начала медленно капать.