Юмор разных лет
Шрифт:
— Вы потеряли баян? Да он, наверное, тут, иголкой зацепился в траве. Сейчас найду!
— Оборзела сявки! — пискнула Мышь. Затем поднялась и пошла прочь, бормоча под нос: — Желаю Алисе хорошей прописки в камере. Быть ей главной дыркой на зоне!
— Да не специально я! — взмолилась Алиса. — Я в законе, в общак исправно плачу. А про вас что-то не слышала. Да и где это видано — вор в законе с такой кликухой — «Мышь»!
— Жаль, обидела авторитета, — сказал Алкаш, дождавшись, пока Мышь окончательно ушла.
А какая-то старая Каракатица начала воспитывать своего сыночка:
— Какой же это вор в законе, который дает так себя обидеть! Лезвие в глаз, отвертку в висок — вот наш ответ фраерам!
На
— Помолчала бы, старая кляча! Воры сейчас даже на зонах авторитет потеряли!
— Вот жаль, что тут моего знакомого нет! — сказала Алиса громко, не обращаясь ни к кому специально. — Он бы ее живо сюда притащил.
— А кто это ваш знакомый? — осведомился Алкаш.
На это Алиса откликнулась очень горячо — как вы уже заметили, она страдала недержанием не только мочи:
— Мой знакомый — следак! Он так здорово насильников ловит! Только увидит маньяка — и готово — он уже не отец.
Это восторженная речь весьма впечатлила окружающих. Кое-кто слинял сразу. Пожилой карманник поспешно начал закутываться в плащ:
— Кажется, я засиделся. Тут скоро в переходе на Выхино конец рабочего дня, самый сенокос. Пора на дело!
Хмурая мамочка громко созывала своих работниц.
— Скорее, скорей по хатам! Всем пора в постельку! Клиенты уже заждались!
Короче, под разными предлогами народ рассосался.
«Зачем же я вспомнила про Вована, — грустно подумала Алиса. — Кому же понравится мент, хоть и свой, берущий? А ведь он добрый, муху не обидит. Только плати вовремя. И таксу держит, не наглеет. Не будет за простую « хулиганку» требовать на отмазку, как за «мокруху». Вовочка, Вовочка, неужели я тебя больше никогда не увижу!»
Тут Алиса чуть опять не разнылась, как вдруг невдалеке снова послышался топоток. Она радостно подняла глаза — может это Мышь вернулась?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
в которой Пух делает «Бух!»
Да нет, это опять притащился Белый Кролик. Он крался назад, поминутно озираясь, словно что-то потерял:
— Звездючка поставит меня на счетчик! Это она умеет, сто палок ей между ягодиц! Велит меня прогнать через выводок сексуально озабоченных ежиков, якобы для лечения геморроя! Но где же я мог их обронить?
Алиса врубилась с ходу, что он ищет наручники и стек. Как добрая девочка, решила ему помочь. Но в этой глюкавой стране ничего не было таким, каким казалось. Еще недавно Алиса купалась в моче и чуть не наелась фекалий собственной морской свинки, а уже все вокруг изменилось до неузнаваемости. Через пять минут верчений вокруг Кролика (Алиса успела проверить содержимое всех его карманов), он, наконец, ее заметил и сердито окликнул:
— Эй, Машка! Что ты тут сидишь? Махом смоталась домой и принесла мне наручники и большую плетку! Поняла, да-а? — И он небрежно махнул растопыренными пальцами, показывая направление.
Сначала Алиса хотела объяснить Кролику, что он обознался, но тут ей в голову пришла другая идея. «Если он принял меня за свою рабыню, — подумала она, то не удивится, если я пошманаю в его доме. А мне сейчас малость бабок не помешает». С такими мыслями она быстро добралась до небольшого домика, на двери которого болталась кривая табличка: «Б. Кролик. Посторонним в… жопу, Пух, меда нет!» Алиса легонько поддела язычок замка подвернувшейся кочергой и побежала наверх, в парадные комнаты. Лохи вообще воображением не отличались, и прятали ценности либо на полках книг, либо в старом белье. «Забавно, что я оказалась на побегушках у лоха, — подумала девочка. Того и гляди, черти да шестерки начнут мной командовать!» И она тут же представила: «Уважаемая Алиса! Не желаете ли лично опустить двух прошмандовок, пойманных на крысятничестве?» —
Тем временем она сгребла все столовое серебро, груду брюликов с комода, несколько пачек бабла, найденного среди старого белья (Кролик не имел библиотеки. Он явно был барахольщиком и собирал ветошь со всех окрестных помоек. Граждане, храните деньги в сберегательной кассе!) и оказалась в темной комнате. Окон нет, с потолка свисали цепи и веревки, к стенам прикреплены шведские стенки для бандажа, пол устелен мягкой клеенкой. Что-то подобное она видела в фильме «Восставшие из ада». Правда, на полках вместо гниющих человеческих остатков виднелась куча наручников, плеток, масок, ошейников, кандалов и прочих аксессуаров BDSM.
Алиса выбрала длинный хлыст Шолоха и красные кожаные наручники, как вдруг заметила на полочке какой-то пузырек. Рядом лежала закопченная ложка и несколько нулевых шприцев. Алиса разбавила содержимое пузырька водой, подогрела раствор на ложке, сбросила контроль и стала искать правильную дорогу на сгибе локтя. Ну-ну. С тем же успехом она могла искать правильную дорогу в «Матрице». «Я знаю: стоит мне здесь что-то принять на грудь, — подумала она, — обязательно действует на голову. Хорошо бы было, чтобы это были опиоиды, а то галлюциногены меня уже притомили!»
Перетянув плеткой руку, она, наконец, попала иглой в веняк. Раствор работал! Прихода, правда, не было, но через минуту Алиса уперлась головой в потолок и наклонилась, чтобы не сломать шею. Видимо, это было что-то из кетаминового ряда. Алиса обрадовалась, что по привычке не ввела себе сразу двойную дозу.
— Почему в этой стране кайфа простого нет, все какие-то галики! (А все дело в дозе. Ребятишки, не садитесь сразу на тяжелые наркотики, а то быстро вкус к жизни потеряете). Бедняжка сначала присела, потом приняла позу «зю», но места по-прежнему не хватало. Задницу она высунула наружу, руки засунула в себя. К счастью, приход закончился, и начались отходняки. «Дома все же лучше, — подумала Алиса, — там хоть я знаю, что покупаю у уличного дилера. Они, конечно, мешают исходник с сахарной пудрой, мелом и прочей дрянью. Но при этом, по крайней мере, не выдают крек за герыч или наоборот. А тут, похоже, местные химики сами употребляют то, что рандомно варят! После их веществ исключительно дурные приходы, в которых всякая живность помыкает тобой почем зря! Нет, завязывать надо с баянами, только косячки! Когда вырасту, напишу про это. Возьму псевдоним Баяна Ширяева и напишу!»
И тут Алиса запнулась: — Дык я уже и так большая, а ума не набралась. Правильно Люис сказал: никогда тебе не состариться. «Единственное твое достоинство, детка, — говорил, бывало, он после очередной «командировки», — это молодость. Но она скоротечна, как приход у наркомана со стажем. Останется о тебе память только в моих книгах» Она продолжала в том же ключе, изображая то одного, то другого собеседника, и беседа уже неплохо налаживалась, как вдруг со двора до нее донесся чей-то крик.