Юмористические рассказы
Шрифт:
– Да что вы, дорогой мой...
– начал было я.
Но тут Пещерный человек вдруг изменил свою удобную позу и прервал меня.
– Скорей! Скорей!
– прошептал он.
– Спрячьте эту проклятую кружку! Разве вы не слышите? Идет она.
Тут и я услышал женский голос, доносившийся откуда-то издалека.
– Вот что, Уилли, - говорила женщина, очевидно обращаясь к Пещерному ребенку.
– Немедленно идем домой, и если ты еще раз так вымажешься, я никогда больше не возьму тебя с собой. Так и знай!
Ее
Я сидел в стороне, так что, войдя в пещеру, женщина, очевидно, не заметила меня и прямо обратилась к мужу.
– В жизни не видала подобного лентяя!
– воскликнула она.
– Разлегся себе на песочке и покуривает.
– Тут она презрительно фыркнула.
– А работа стоит.
– Дорогая моя...
– начал было Пещерный человек.
– Хватит!
– оборвала она его.
– Ты лучше посмотри вокруг себя! Комната не прибрана, а ведь скоро полдень! Поставил ты тушить аллигатора?
– Я хотел сказать...
– Хотел сказать! Ну конечно, ты хотел сказать. Только дай тебе волю, ты бы весь день не закрывал рта! Я спрашиваю: поставил ты тушить аллигатора или не поставил?.. Ах, боже мой!
– Она увидела меня.
– Но почему же ты сразу не сказал мне, что у нас гости? Как это можно? Сидит тут и не говорит, что к нам пришел джентльмен!
Она убежала в дальний конец пещеры и торопливо пригладила волосы, воспользовавшись вместо зеркала большой лужей.
– Ой!
– вскричала она.
– На кого я похожа!.. Извините за мой вид, добавила она, обращаясь ко мне.
– Я наспех накинула на себя эту старую меховую блузку и побежала к соседке. Он и словом не обмолвился, что ждет гостей. Это так на него похоже. Боюсь, нам даже нечем будет угостить вас. У нас ничего нет, кроме тушеного аллигатора. Но если вы останетесь к обеду, тогда, конечно...
Она уже суетилась, эта домовитая, гостеприимная хозяйка, с грохотом расставляя на глиняном столе каменные тарелки.
– Право же, мне...
– начал было я. Но я не договорил. Мне помешал внезапный вопль, раздавшийся одновременно из уст обоих - Пещерного мужчины и Пещерной женщины:
– Уилли! Где Уилли?
– О господи!
– кричала женщина.
– Он ушел один, он заблудился! Скорей, скорей! Надо найти его! С ним может что-нибудь случиться! Как бы он не упал в воду! Скорей, скорей!
Они побежали и вскоре исчезли в темных наружных переходах пещеры.
– Уилли! Уилли!
В их голосах звучала смертельная тревога.
Но не прошло и минуты, как они уже вернулись, неся на руках плачущего Уилли. Его кроличья шкурка насквозь промокла.
– Великий боже!
– воскликнула Пещерная женщина.
– Он упал прямо в воду, бедняжка. Поскорее, дорогой мой, найди что-нибудь
Пещерные родители суетились вокруг ребенка, совершенно забыв о недавней ссоре.
– Но послушайте, - сказал я, когда они немного успокоились.
– Ведь в том месте, где упал Уилли, - это в той галерее, через которую проходил и я, не так ли?
– ведь глубина там каких-нибудь три дюйма.
– Конечно, - ответили они в один голос.
– Но там вполне могло быть и три фута!
Спустя некоторое время, когда Уилли был уже в полном порядке, оба стали снова просить меня остаться отобедать с ними.
– Вы же сами говорили мне, - сказал Пещерный человек, - что хотите собрать кое-какие материалы, касающиеся различия между пещерными людьми и людьми вашего, современного мира.
– Благодарю вас, - ответил я.
– Я уже собрал все материалы, какие мне требовались.
ВООБРАЖАЕМОЕ ИНТЕРВЬЮ
С НАШИМ ВЕЛИЧАЙШИМ АКТЕРОМ
(Точнее - с одним из шестнадцати
величайших наших актеров)
Великий актер - а надо сказать, что добиться интервью с ним стоило большого труда, - принял нас в тиши своей библиотеки. Он сидел в глубоком кресле и был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил нашего приближения. На коленях у него лежала кабинетная фотография - его собственная фотография, - и он всматривался в нее, словно пытаясь проникнуть в ее непроницаемую тайну. Мы успели также разглядеть изображавшую Актера прекрасную фотогравюру, которая стояла на столе, между тем как великолепный портрет его, написанный пастелью, свисал на шнуре с потолка. Мы сели на стулья, вынули блокноты, и лишь тогда Великий актер поднял на нас глаза.
– Интервью?
– произнес он, и мы с болью услышали оттенок усталости в его голосе.
– Еще одно интервью?
Мы поклонились.
– Реклама!
– проговорил он, скорее про себя, чем обращаясь к нам. Реклама! И зачем только нам, актерам, вечно навязывают ее, эту рекламу?
– Мы вовсе не собираемся, - начали мы извиняющимся тоном, опубликовывать хоть одно слово из того...
– Что?!
– вскричал Великий актер.
– Вы не будете печатать это интервью? Не будете публиковать его? Тогда какого же...
– Не будем публиковать без вашего согласия, - пояснили мы.
– Ах, так, - проговорил он устало.
– Без моего согласия... Что ж, я вынужден согласиться. Мир ждет этого от меня. Печатайте, публикуйте все, что хотите. Я равнодушен к похвалам и не забочусь о славе. Меня оценят грядущие поколения. Но только не забудьте, - добавил он уже деловым тоном, - не забудьте заблаговременно прислать мне корректуру, чтобы я мог в случае надобности внести туда все необходимые поправки.
Мы поклонились в знак согласия.