Юнга на корабле корсара. В стране чудес

Маэль Пьер

Говоря это, маркиз Жак де Клавалльян достал из-за пояса туго набитый кожаный бумажник. Он вынул оттуда бумажный конверт, а из него четыре векселя по четыреста фунтов стерлингов каждый на один английский банкирский дом в Мадрасе.

Несколько минут все были в сильном смущении. Эти сорок тысяч франков, упавшие как будто с неба, составляли целое богатство для ссыльных.

Вдова Тернан не могла сдержать слез, а дети, глядя на нее, тоже плакали, так что Жак де Клавалльян, более смущенный, чем хотел казаться, попробовал повернуть

разговор в другую сторону, радостно воскликнув:

– Если мое присутствие вызывает слезы, то мне остается уехать как можно скорее, а именно – сегодня вечером.

Эта шутливая угроза всех развеселила.

Стали говорить о разных других вещах. Заставили храброго молодого человека рассказать о его подвигах. Он с удовольствием исполнил это желание и удивил своих слушателей рассказами о баснословных подвигах корсаров.

Вильгельм слушал его с открытым ртом и блестящими глазами.

Его маленькое тело дрожало. Блестящие глаза были полны удивления. Иногда с его уст срывались восклицания удивления, это говорило о том, что мальчик живо интересовался рассказом. Патриотизм корсара вызывал у мальчика слезы на глазах. Никогда еще рассказчик не пользовался таким искренним успехом.

Когда он закончил, маленький Виль вскочил, подбежал к молодому человеку и, страстно обвив его шею руками, сказал:

– Я хочу быть моряком, как вы, господин де Клавалльян, моряком, как Сюркуф. Я хочу воевать с англичанами и увезти маму и Анну в Бретань. Отвезите меня к Сюркуфу. Я хочу ехать с вами.

В это время мадам Тернан испустила крик ужаса, но мальчик сказал:

– О, не беспокойся, мама! Ведь ты как бретонка не можешь мне воспрепятствовать стать моряком. Не забывай также, что сам папа обещал отдать меня Сюркуфу.

Конечно, нельзя было ожидать немедленного согласия. Сердце матери никогда не соглашается на разлуку. Вдова Тернан горько плакала и делала выговор своему сыну.

– Вильгельм, – говорила она, – неужели ты действительно думаешь нас оставить? Неужели не довольно того, что мы потеряли твоего отца? Что станется с нами, с твоей сестрой и со мной, с двумя бедными женщинами, без всякого покровительства, если ты вздумаешь нас оставить?

Но у Виля уже было готово возражение, тем более что он был очень умным мальчиком.

– Мама, – возразил он, – какую помощь могу оказать вам я, десятилетний ребенок, в превратностях судьбы? Но между тем в этом возрасте я могу начать учение и сделаться человеком, если пройду хорошую школу. Я буду учеником господина маркиза де Клавалльяна и юнгой Сюркуфа!

– Юнгой Сюркуфа! – повторила вдова Тернан, как жалобное эхо.

Но тут вмешалась сестра, которая приняла сторону брата.

– Мама, – заметила решительно Анна, – я думаю, что Виль совершенно прав, и что, начав рано учиться, он быстрее сделается самостоятельным.

– Хорошо, я согласна, чтобы ты ехал с господином де Клавалльяном, если он

согласится взять тебя с собой.

– Конечно, я его возьму с собой, – весело сказал Жак. – А так как вы говорите серьезно, моя маленькая героиня, то заявляю вам, что лишь только вы достигнете того возраста, когда сможете выйти замуж, то я приду просить вашей руки у мадам Тернан. Думаю, что она мне не откажет.

– И я тоже не откажу! – наивно воскликнула девочка.

Так в один вечер было решено отправить Вильгельма Сюркуфу и заключить помолвку Анны. Патрик О’Донован был свидетелем.

Господин де Клавалльян прогостил около месяца в семье Тернан, а затем уехал и увез с собой Вильгельма.

Глава III

Начало

Прощание было очень трогательным, Виль горько плакал. Ведь он вступал в суровую, еще неведомую ему жизнь, которую он выбрал сам. Его сердце разрывалось от мысли оставить мать и сестру, но его решение было твердым. Он справился с последними волнениями, особенно когда сестра, утирая слезы, сказала ему:

– Виль, через пять лет ты будешь человеком. Тогда-то и наступит момент твоего приезда за нами. Не забывай этого.

– Никто этого не забудет, – сказал Жак, целуя в лоб девочку. – Не забудьте только вы этого, моя прелестная невеста. Я же сегодня постараюсь скорее уехать, чтобы сократить время расставания.

Жак нанял двух лошадей и проводника, с которым он должен был пройти до Мадраса.

Там они нашли трех пленных французов, из которых двое были старыми матросами. Их молодость прошла среди замечательных людей Франции, под начальством которых они служили.

Клавалльян предложил увезти их в отечество или, по крайней мере, до острова Бурбона. Такое предложение было принято с восторгом.

Они воспользовались отходом первого судна и взяли на нем пять мест, чтобы отправиться в Европу. Но нужно было пробыть несколько дней в английском городе. Жак Клавалльян был любим даже своими врагами. Всем хотелось видеть храброго лейтенанта – молодого корсара, который внушает ужас по всем морям.

Накануне отъезда, когда пять путешественников собирали свой скудный багаж, капитан судна явился в отель, где жили пассажиры, и спросил Жака де Клавалльяна.

Жак был крайне удивлен таким неожиданным визитом.

– Сударь, – сказал англичанин, – я вам возвращаю деньги, которые вы заплатили за проезд.

– Гм! – воскликнул Жак. – Что это значит?

– Это значит, что приехал из Европы курьер и заявил, что снова началась война между Англией и Францией, а поэтому я не могу выпустить вас из Индии, так как вы – наш пленник.

– Но, – отвечал Клавалльян, – мы были освобождены во время мира, нас не могут задерживать против нашей воли.

Капитан пожал плечами и сказал:

– Это не мое дело, обратитесь за разрешением к губернатору.