Юнга с "Чектурана"
Шрифт:
– Значит, это тот самый, которого нам вместо четвёртого техника укомплектовали.
И он с ухмылкой обернулся ко Гриману, приглашая присоединится к своему праведному негодованию.
Гриман тоже был высокий, но худой, чуть сутулый, с серым невыразительным лицом. Он сначала посмотрел на мальчишку как-то дико, словно ему показали привидение. Потом взгляд его выцвел, он глухо закашлялся, развернулся и пошёл к своей каюте.
«На войне поломало, совсем, совсем больной», – вспомнил Джекканти.
– Ну, добро пожаловать на борт, юнга, –
На секунду придержал его ладонь в своей и добавил негромко:
– А вот курточка тебе не по плечу. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
Джекканти молча кивнул и с облегчением забрал ладонь из руки нового знакомого.
– А-а-а, ещё один дармоед и бездельник! – прогремел за спиной Джекканти чей-то голос. Крепкий угловатый мужик в красном комбезе недружелюбно смерил взглядом мальчишку, попутно пожимая руки присутствующим – ногти у него были широкие коричневые, с глубокой чёрной каймой по краям, – и сердито сообщил Флетчеру: – А новых гравикомпенсаторов до сих пор нету! И я их из задницы не рожу!
– Тебе ж сказали, – Флетчер отключил улыбку, и на лице осталось выражение досады, – гравикомпенсаторы будут на Марсе.
– Вот тогда и новая сетка, – мужик выразительно ткнул коричневым пальцем в потолок, – тоже будет на Марсе! И какого, вашу мать, хрена мы тогда тут дрочили двое суток на инверсионку, если до Марса мы все равно пойдём на старых болтах?!
– А на хрена вы её вообще расколупали раньше времени?! Я вам что сказал делать?!
«Близнецы», ухмыляясь, увлекли печального Джекканти в кают-компанию.
– А ты чего нос повесил, салага? – поинтересовался Росси.
– А зачем он сказал, что я бездельник и дармоед?
– Да брось, – Коза-Ностра извлёк из холодильника бутылку минералки и завалился в кресло. – Чадро всех на борту считает бездельниками, даже, походу, капитана. А орёт он на всех потому, что в любимчиках у Флетчера ходит – лучший техник на борту…
Джекканти удивлённо расширил глаза, пытаясь осознать этот парадокс.
– А я – не бездельник, у меня сегодня дежурство – в столовой и жилой зоне! – похвастался мальчишка.
– А, так тебя уже припрягли, – разочарованно присвистнул Росси. – А я думал тебя после обеда позвать с нами киношку новую посмотреть…
– Я буду! Я все очень быстро сделаю! – заволновался Джекканти.
– Боцман – и быстро? Ну-ну, – заухмылялся Коза-Ностра.
– Да нормально, – Росси бросил взгляд на комм. – Он как раз спит в это время. Успеешь – приходи. Главное, не накосячь, а то спалишься…
– Золушка наша, – осклабился Коза-Ностра.
За обедом Джекканти с любопытством рассматривал членов экипажа. Космолётчики все были разномастные, совсем не похожие друг на друга. Джекканти уже разобрался: белый китель – у помощников капитана, светло-серые куртки и оранжевые полукомбинезоны – у операторов и врача,
Обедать пришли не все. Многие места пустовали. За первым столом были только Флетчер и Гриман. Флетчер искрил белозубой улыбкой, рассказывал что-то весёлое, но Гриман, казалось, его даже не слушал. Ел он медленно, без аппетита, глядя только в свою тарелку.
Не было боцмана, сердитого Чадро и Вархавы (того самого, что вешал койку в каюте капитана). Кок тоже за стол не садился, предпочитая бдить и перебрасываться шутками с космолётчиками.
Джекканти прислушался к разговору за соседним столом, где сидели техники.
– Вчера за теплообменником опять слышал щёлканье, – со значением заметил один из из них, длинный и нескладный Валет. У него было лицо умной и грустной лошади, и мальчишка почему-то сразу ему посочувствовал.
– Я тоже слышал, – громогласно согласился Мэнни, бритоголовый верзила с изумрудно-алыми татуировками-ящерицами на затылке. Смёл красной лапищей со стола россыпь крошек и одним махом отправил в рот, вытер губы и уверенно добавил: – Я ж те говорю, там трубы разного диаметра. Вот и гудит.
– Я сказал щёлканье, а не гудение, – упрямо повторил Валет, медленно размешивая ложкой остатки соуса в чашке.
Третий, Абсент, худой и гибкий, похожий одновременно на канатоходца и пирата (благодаря пестрой бондане), только сочувственно покачал головой и заметил с лёгким упрёком:
– На "Чектуране" нет крыс, – по его голосу стало понятно, что он произносит эту фразу не впервой, но уже не пытается переубедить приятеля.
– Значит так, долбоеб, – громогласно возвестил Мэнни так, что все на него обернулись, и погрозил Валету пальцем. – Если из-за тебя нам опять придётся терпеть дератизацию, я тя сам лично придушу, понял? Я предупредил.
Он шумно поднялся, и Абсент, глядя на Валета с сочувствием и упрёком, подался следом.
– Че, Валет, опять крысофобию словил? – с нахальной усмешкой во всеуслышание заявил Коза-Ностра, и ткнул кулаком сидящего рядом молодого-парнишку эделгийца. – Эст, ты бы ему таблеток каких прописал, что ли? От головы! Че человек мучается?
– Это неизлечимо, – парнишка белозубо и жизнерадостно улыбнулся, обнажая маленькие аккуратные клычки.
– Типун тебе на язык, – отозвался кто-то из космолетчиков, – так он их просто видит, а с волшебными таблеточками – еще и поймает…
Космолётчики расхохотались, а кок задохнулся от возмущения:
– Неизлечимо?! – загрохотал он и взмахнул здоровенным, шириной в руку, тесаком. – А травить порядочных людей хренью– излечимо?! У меня с последней дератизации до сих пор из ящиков тухлятиной разит! Это излечимо?!
– Следующая дератизация и продув системы – за твой счет, Валет! – Норман Флетчер поднял вверх палец, подводя черту и одновременно призывая экипаж к порядку. Сидящий с ним за одним столом Гриман, только нахмурился и потер кончиками пальцев лоб, как от сильного шума.