Юнга
Шрифт:
Вот только все хорошее когда-нибудь кончается. Тем более каникулы. За прошедшие семь дней Март ни разу толком не вспоминал о «большом мире». Просто наслаждался отдыхом, морем, ощущением семьи и дома. Оттаивал душой, креп разумом и телом.
На очередной тренировке, накачав силой кулаки, после серии ударов просто порвал в клочья мешок с песком, приспособленный под боксерскую грушу. Инцидент заставил задуматься. И Март решил, что тройной слой рогожи все-таки не катит.
Покрепче забинтовав руки, отправился в лес, где зарядил новую серию по стволу молодой, но
Что-то хрустнуло, на миг показалось, что это его кости. Но потом дерево переломилось и, возмущенно шумя ветвями, рухнуло на новоявленного лесоруба. Вот в этот момент он и понял, что пора закругляться. Нет, можно, конечно, заниматься тренировочной самодеятельностью годами, как любят изображать в восточных фильмах про мощь кунг-фу. Но лучше все же пойти к специалистам и выучиться должным образом. А для этого надо устранить корень угрозы, висящей над его головой. И докопаться до ответа на главный вопрос — кто и зачем так жаждет его смерти.
Значит, пора в дорогу. И чуйка подсказывала — сейчас самое время. А дальше может быть поздно. Вечером, сидя за столом, Март, озвучил свои планы:
— Крестный, завтра уезжаю.
— Чего так? Никто тебя не гонит.
— Знаю. Здесь моя семья и мой дом. Я еще обязательно вернусь.
— Может, Витьку оставишь? Думаю, дело окажется опасным.
Март задумчиво посмотрел на друга и тот сразу всполошился.
— Да что это такое?! Чуть что сразу Витьку увезти, Витька прячься, Витьку оставить. Я вам что — мебель? И слушать не хочу! Ты без меня пропадешь! — И уселся, скрестив руки на груди, упрямо выпятив подбородок.
— Ну, расшумелся. О тебе же беспокоимся. Ну, стало быть, решено. А тебе, — повернувшись к Вахрамееву-младшему, заявил отставной боцман, надо оружие посерьезнее. Винтовку брать несподручно. А вот пистолет… Есть у меня одна вещица — давний трофей. Погоди, сейчас достану. — Дед ушел в соседнюю комнату, долго гремел там железом. Вернувшись, выложил на стол узнаваемую с первого взгляда угловатую деревянную кобуру-приклад.
— Маузер? — затаив дыхание при виде такого раритета, почему-то шепотом спросил Март.
— Он самый. В Китае попался. У них там целые отряды с мечами-дадао, вот с такими пистолетами-карабинами и немецкими гранатами-колотушками. Бошки рубят японской пехоте, вооруженной винтовками со штыками, только в путь.
— Мечи в двадцатом веке? — удивленно переспросил Ким.
— А ты как думал? Там никаких хитрых техник нет. Вот так махнул снизу вверх и потом наоборот сверху вниз. Сначала подбить ствол ружья в сторону, а после на возврате рубануть врага по шее. После этого не жилец, потому как голова с плеч долой. Видишь, японец — он мелкий. А той Арисаки да еще и со штыком — ого! Ну, да ладно. Это так, байка.
— А ты, крестный, как Маузером разжился? Неужто этакие головорубы тебе его сами отдали?
— Куда там… Было дело… Только не учли они, что пуля быстрее клинка, — заговорщицким громким шепотом пояснил Игнат, весело подмигнув ребятам.
— Понятно, —
— Этот К-96 М1930 специально для Гоминьдана сработан немцами. Видишь — иероглифы. Означает: «Сделано в Германии». У него два режима огня. Одиночный и автоматический. И магазины отъемные на десять и двадцать патронов калибром 7,63 на 25. Они в любой лавке оружейной имеются в продаже. Машинка толковая — три в одном. Карабин, пистолет и пулемет. Тебе как раз будет по руке. Так что забирай. Два магазина на десять, два на двадцать. И вот еще сотня патронов в пачках.
— Вот спасибо! Царский подарок! И за книгу Нестерова я тебе очень благодарен.
— Это все мелочи. Ты, главное, Мартемьян, береги себя. И Витьку.
— Обещаю.
— Тогда еще по чашке чая и на боковую. Завтра рано вставать. Пароход заходит в Кангвон в шесть утра.
На рассвете оба подскочили и принялись спешно одевать тщательно выстиранные и отглаженные ученические гимнастерки. И тут случился небольшой конфуз. Одежда оказалась узка в плечах, коротка в длину. Запястья торчали из ставших куцыми рукавов. Даже ботинки ощутимо поджимали в пальцах.
— За неделю вымахали! — рассмеялся довольный Игнат. — Ничего. Доберетесь до Сокчо, а там купите все новое на вырост.
Делать нечего, пришлось в таком, несколько нелепом, виде бежать на причал.
Отправляясь в обратный путь на уже знакомом пароходике, Март с неожиданной тоской посмотрел на машущего ему на прощание рукой крестного и на ставший таким привычным и почти родным пейзаж. Почему-то подумалось, что следующий раз он увидит эти места нескоро.
— Ты чего? — удивился вездесущий Витька, заметив, как глаза друга наполнились предательской влагой.
— Ничего, — неожиданно грубо ответил ему приятель, после чего опомнился и добавил почти извиняющимся тоном. — Просто ветер…
— Ага, — и не подумал обижаться Ким. — Здоровский у тебя крестный!
— Это да.
Целью их путешествия являлся Сеул. Поэтому они отправились в Сокчо, в котором, помимо порта и железной дороги до Сеула, имелся и собственный военный аэродром, куда заходили и гражданские воздушные суда. Обозначался он по-армейски кратко — база К-50.
Увиденный на маяке бот до крайности заинтересовал Мартова, бывшего в своей прошлой-будущей жизни каким-никаким, но все же авиаинженером. Ознакомиться, как следует, с его устройством под пытливым взглядом жандармского офицера нечего было и думать, но, быть может, с гражданским будет проще?
Стоило друзьям снова оказаться в большом городе, как их снова оглушил шум и царящая вокруг сутолока. Все местные жители, невзирая на национальность и достаток, куда-то спешили. По улицам туда-сюда сновали автомобили и конные экипажи, а также составлявшие им нешуточную конкуренцию многочисленные рикши. С колясками для перевозки пассажиров или с тележками для грузов они, казалось, были повсюду.
Впрочем, два бедно одетых подростка не привлекли особого внимания этой братии, и никто не предложил им своих услуг. А это, в свою очередь, заставило Марта задуматься.