Юнга
Шрифт:
– Ах ты, трусливый гайдзин, – почти прорычал оскорбленный в лучших чувствах японец. – Я сейчас тебе кишки выпущу…
Но не успел он кинуться вперед, как разошедшегося юнгу сдернул вниз неведомо как оказавшийся рядом Зимин. Прижав трепыхающегося героя к земле, он лично вступил в переговоры с противником.
– Слышь ты, самурай тупорогий! – громко крикнул он. – Если думаешь, что я позволю тебе зарезать мальчишку, то ошибаешься. Хочешь драться, действуй. Возьми нас. А не можешь, так ступай подобру-поздорову. Понял, майор?!
Пока засевшие на вершине горы приватиры дружно ржали над тем, как их командир отбрил противника, Зимин нагнулся
– Не торопись на тот свет, стажер. Туда еще никто не опоздал.
– Но он…
– Развел тебя на слабо. Точнее, хотел развести. Кстати, случайно не из-за этого большого нож: ика?
– Типа того, – кивнул Март.
– Прелюбопытная, должно быть, история. Расскажешь на досуге?
– Обязательно, только давайте сначала выберемся.
– Отличное предложение! И что, есть мысли, как его осуществить?
– А что тут думать? Бот у нас есть, погрузимся и погнали, пока ветер без сучков…
– Тебе бы, парень, в генеральном штабе служить, цены бы не было! – покачал головой командир «Бурана». – Во-первых, нас здесь слишком много. За один рейс не вывезем, а пока будем возвращаться, японцы остальных на британский флаг порвут. Во-вторых, у них тоже остался бот. Первый вы красиво сбили, ничего не скажешь, но со вторым, будь покоен, так не получится. Асано – стреляный воробей, его на мякине не проведешь!
– Так вы его знаете?
Не успел Март задать вопрос, как воздух снова наполнился протяжным свистом летящих снарядов. Японцы, не дождавшись эпического зрелища поединка на мечах, возобновили обстрел. Зимин, пережидая грохот от разрыва, ответил не сразу.
– Ну, скажем так, друг другу нас не представляли, а сталкиваться на узкой тропинке приходилось.
– Но что же делать? Эдак нас скоро минами закидают!
– Это вряд ли. Боты у японцев легкие, и много на таком не перевезешь. Опять же, это изрядный крюк, а значит, потеря времени. Для них. Так что будем ждать помощи. И не волнуйся, рейдеры своих не бросают. Так уж у нас заведено.
– Муранов тоже из «частников».
– Ну, брат, в семье не без урода! Да и если подумать, то в чем-то Мур прав. Трофей надо доставить нашим, а уж кто это сделает – вопрос десятый!
– И награду получит за то, что товарища в беде бросил.
– Ты же сам сказал, что он передал наши координаты остальным. Значит, не бросил. Война – дело такое. Тут всякий свое нутро покажет. Впрочем, кое в чем ты прав. Я ему при встрече руки не подам… Но это наши дела. И они никого не касаются.
– Я думал, вы его на дуэль вызовете, – немного разочарованно пробормотал Март.
– Книжек начитался? – хмыкнул Зимин. – Тогда понятно, почему вызов хотел принять.
Поблизости грянул новый разрыв, подняв облако пыли. Не успел Вахрамеев, откашливаясь и протирая глаза, придумать ответ позаковыристей, как выяснилось, что Зимина рядом уже нет. Эта способность капитана мгновенно появляться и исчезать изрядно впечатлила новоявленного юнгу. «Натуральный огненный змей. Только что стоял рядом, курил, бах, а его уже нет. Хорошо бы и мне такой навык освоить, удобно».
Тем временем запросивший поддержку с воздуха Асано понял, что в ближайшее время ее не дождется, и решился на крайние меры. Желание добраться до личного врага, помноженное на стремление выполнить задание любой ценой, толкнуло его на отчаянный шаг. И под прикрытием пусть и не прицельного, зато плотного огня миномета и выдвинутых
В чем японцев нельзя было упрекнуть, так это в отсутствии храбрости и желании пожертвовать собой во славу микадо. Получив приказ, мужественные сыны Страны восходящего солнца ощетинились штыками и буром поперли на позиции рейдеров. Буквально каждый метр давался им с кровью. Теряя соратников, десантники упорно рвались вперед! Бойцы с «Бурана», разумеется, встретили их шквальным огнем из всего, что нашлось под рукой, а когда те приблизились вплотную, нашлось применение и для доставленных ботом гранат.
Обороняющиеся тоже получали урон от пуль и осколков. К тому же их изначально было намного меньше – полторы дюжины против почти сотни врагов, а потому каждый убитый или раненый становился чувствительной потерей. И так получилось, что очень скоро от их маленького отряда осталась лишь горсть боеспособных бойцов. Пока работали пулеметы, держаться получалось, но стоило одному из них захлеб – нуться, как положение стало критическим.
В этот момент их снова выручил Ким. Увидев, что боец с ДП [66] ткнулся лицом в землю и затих, сраженный пулей, он короткой перебежкой под градом пуль долетел до позиции. Ухватив еще горячее оружие, он вжал приклад в плечо и нажал на спуск, поведя яростно бьющимся в его руках мощным стволом справа налево. Высадив с перепугу одной длинной очередью весь остаток диска, Витька все же сумел зацепить нескольких противников и заставил их, пусть и ненадолго, залечь.
66
ДП – ручной пулемет Дегтярева пехотный калибра 7,62x54 мм.
Удерживать такую махину тщедушному выпускнику приюта оказалось непросто, к счастью, вовремя подоспевший боцман тут же забрал у него пулемет. Отложив свой «Томпсон» в сторону, Горыныч сноровисто перезарядил ручник и снова окатил врага огнем.
Впрочем, Асано и на этот раз удалось поднять своих людей. Мешая призывы умереть за божественного Тенно с самыми грязными ругательствами, он повел их в последнюю атаку. Зажав в одной руке гранату, а в другой меч, он несся вперед, как Онрё [67] – кровожадный дух мщения и гнева, и сумел-таки прорваться.
67
Онрё (яп. буквально «мстительный дух», иногда переводится как гневный дух) – в японских традиционных верованиях и литературе призрак (юрэй), который способен причинять вред в мире живых, ранить или убивать врагов ради мести.
Громко ухнул взрыв, заставивший замолчать «дегтярь» оборонявшихся, и на позиции тут же возник майор с мечом, а следом за ним, как саранча, лезли десантники. Понеся огромные потери, враг все же смог прорваться сквозь завесу огня русских рейдеров, и среди камней закипела отчаянная рукопашная схватка.
– Чертовы камикадзе! – крикнул от злости Март, выпуская пулю за пулей из браунинга в набегавших на него японцев.
– А-а-а! – вторил ему Витька, очередями паля в белый свет как в копеечку из маузера.