Юнга
Шрифт:
– Что нужно делать?
– Почти ничего. Я попытаюсь сердце запустить, а ты вливай в меня силу, сколько можешь.
– Думаете, поможет?
– Хуже уже точно не будет, так что кончай трендеть и приступай!
– Но я не умею!
– А вот это зря. Ладно. Слушай сюда. Все просто. Держи меня за плечо рукой и представь, будто хочешь согреть: влить тепло своего тела. Давай, должно получиться!
Контакт удалось установить удивительно легко. Стоило Марту дотронуться до командира и скользнуть в «сферу», он увидел, как стремительно темнеет от накапливаемой
– Давай еще раз! – скрипнул зубами побледневший Зимин. И переставший опасаться стажер влил от всей души, щедро делясь нерастраченной молодой энергией со старшим товарищем. На этот раз сверкнуло так, что в воздухе запахло озоном, а у самого Вахрамеева встали дыбом волосы.
– Есть! – обессиленно выдохнул командир и дрожащей рукой вытер пот со лба. – Получилось! Дышит! Метод, конечно, топорный, но главное – результат. Теперь свистни фельдшера, пусть укроет нашего боцмана и раны обработает. А то мало ли. Обидно будет…
– Ничего себе, – только и смог выдавить из себя Март, увидев, как оживает еще несколько секунд назад определенно мертвый человек и как по жилам его заструилась кровь.
– Только сам такое не делай, – счел своим долгом предупредить капитан.
– Почему?
– У тебя сил, как у дурака махорки. Выжжешь мозги человеку и не заметишь. Тут аккуратнее надо. Точечно. Ну, где там фельдшера черти носят?
– Здесь я, – пробурчал в ответ приватир, на подсумке которого был прилеплен красный крест, и добавил назидательно: – Помогать нужно тем, кого можно спасти!
– Поговори мне, – беззлобно ругнулся Зимин. – Лучше Горыню осмотри.
– Ты глянь, живой, – искренне удивился эскулап, оказывая помощь воскресшему из мертвых боцману.
– А вот тебя я в случае чего лечить точно не стану, – хмыкнул командир, вытаскивая из мятой пачки последнюю сигарету. – Огоньку дай!
– Никотин – яд, – безапелляционно ответил ему медик, но, похлопав по карманам, извлек-таки зажигалку и чиркнул кресалом.
– Ты же и сам куришь, – заметил, прикуривая, Зимин.
– А что делать? С вами служить – никаких нервов не хватит!
– Это точно, – удовлетворенно кивнул командир и жестом подозвал к себе стажера.
– А ты, брат, силен! – сообщил он Марту, довольно прищурив глаза. – Давненько я через себя столько силы не пропускал!
– Но мы ведь справились?
– Справились, малек. Вообще, обычно так не делают, но мне Горыныча никак нельзя отпускать. Где я еще такого боцмана отыщу?
– В любом портовом кабаке, – вполголоса хмыкнул фельдшер, но обессилевший начальник, к счастью, его не расслышал.
– Главное, что человека спасли, – пожал плечами Вахрамеев, на душе которого неожиданно стало тепло и спокойно.
Сейчас он просто радовался тому, что жив, что смерть снова прошла мимо, пусть и разминулись они с ней на миг. Да и новый опыт – что лечения, что энергоконтакта – был очень ценен и интересен. А еще он словно заглянул в саму душу
– Есть связь, командир, – подбежав, доложил радист. – И сообщение…
– Давай, я расшифрую, – протянул руку Зимин.
Как и многие одаренные, командир «Бурана» умел читать зашифрованные радиограммы, практически не тратя времени на декодирование текста. При условии, конечно, что шифр был знакомым.
– Значит так. Наши близко. Будут минут через десять. Начать подготовку к эвакуации. Васенька, садись за штурвал и смотри у меня, чтобы птичка взлетела!
– Есть.
– Подготовить раненых к транспортировке на борт. Тела Шульгина и Смагина завернуть в плащ-палатки и забрать. Вернемся на базу, похороним по-человечески.
Досмолив тем временем сигарету до самого фильтра, капитан с недоумением посмотрел на окурок и сплюнул.
– Что за дрянь сюда суют! – покачал он головой, после чего повернулся к Вахрамееву и привычно устроившемуся рядом с товарищем Киму и окинул их пристальным взглядом.
– Хлипковат ты, конечно, – заметил он Витьке, – но соображать умеешь, не растерялся, а значит, толк из тебя выйдет. Кто таков?
– Оружейник-стажер Ким.
– У Иваныча в мастерских?
– Так точно.
– Ну-ну. А ты? – поглядел он на Марта. – Одаренный и только техник?
– Я только из приюта, дар открылся три недели назад.
– Как говоришь твоя фамилия?
– Вахрамеев.
– Где-то слышал…
– Мой крестный Игнат Вахрамеев служил боцманом на «Палладе».
– Точно, был такой. Интересная у тебя родня и кровники тоже…
– Вы про кого?
– Да все про то же. Уж больно сильно этот японец хотел до тебя добраться. Видно, крепко ты его зацепил, что его так заязвило… А ты хорошо держался. Это ж надо, с самураем в поединке на мечах выстоять. Сказать кому – не поверят! Думал, он тебя первым ударом снесет… Как догадался, что пистолет не поможет?
– Я уже в него стрелял неделю назад. Почти в упор. И не попал ни разу.
– И как же выжил?
– Бегал, уклонялся.
– Да, зрелище, пожалуй, было занимательное. Нас бьют, мы крепчаем и учимся, так, стажер? Сильные враги говорят о человеке не меньше, чем добрые друзья.
Насчет десяти минут Зимин все же погорячился. Однако через полчаса над занятой ими вершиной все-таки возник рейдер с гордой надписью «Енисей» на борту.
Причесав ближайшие склоны осколочно-фугасными снарядами, он завис на короткий срок, приглашающе раскрыв заднюю аппарель. Погрузка не заняла много времени. Сначала вернувшийся за штурвал бота Акинфеев виртуозно завел его на погрузочную палубу, а затем следом попрыгали остальные члены экипажа. Последним, как водится, поле боя покинул командир, после чего воздушный корабль, отчаянно гудя двигателями от перегрузки, взмыл в небо и ушел в облака.