Юнги с Урала
Шрифт:
...Год 1948-й. Герман Фукалов еще молод, продолжает охрану морских рубежей. На Северном флоте проходят соревнования радистов по приему на слух и передаче на ключе. Сначала пробовали свое мастерство и умение
345
23 А, Леонтье
в радиоделе специалисты кораблей эскадры. Воспитанник Соловецкой Школы юнг Гера Фукалов в упорной борьбе с соперниками занял второе место. Чемпионом эскадры стал радист другого корабля, за первое место получивший внеочередной краткосрочный отпуск на родину.
Стоило ему уехать, как были назначены соревнования лучших радистов всего флота.
Гера волновался: сумеет ли отстоять честь эскадры. Ведь на эти соревнования съехались лучшие радисты флота.
Поборов волнение, Герман взялся за дело. В общем-то оно было обычным, ведь неся вахты, радист ведет прием радиограмм и передачу на ключе ежедневно. По на соревнованиях нужно все делать значительно быстрее. Чтобы победить, надо выдать скорость, точность и аккуратность.
И вот радиограммы приняты, незнакомые тексты переданы. Жюри приступило к подведению итогов. Кроме скорости, строгая комиссия учитывала четкость «почерка» радиста, аккуратность записи радиограмм и все другие, на первый взгляд, вроде бы незначительные, а на деле необходимые показатели качества работы радистов. Герман Фукалов был немало удивлен, когда председатель комиссии чемпионом Северного флота назвал его.
Фарватеры Юрия Ямова
Перед 1-й бригадой траления Краснознаменного Балтийского флота, в которую был направлен кунгуряк Юрий Ямов, стояла задача очистить от мин Финский залив. Тралили ежедневно. В иные дни 4-й и 14-й дивизионы тральщиков, в которых поочередно служил юный мо-
ряк, идя с тралами, не имели возможности вернуться на очередной галс. Опасность моряков подстерегала на каждом шагу. Всплывало столько мин, что ни о каком строе не могло быть и речи. Для успешной работы приходилось их расстреливать, хотя, бывало, и подрывали. Сохранность тральщика и безопасность его команды во многом зависели от мастерства рулевого — юнги Юрия Ямова. Впрочем, хорошими мастерами своего дела считались и другие флотские специалисты, особенно комендоры и пулеметчики. Они расстреливали мины почти всегда с первого или второго снаряда, с первой очереди из крупнокалиберного пулемета. И как же было радостно видеть мирные транспорты на чистой от мин воде, как бы в благодарность приветствовавшие моряков гудками.
...Шел обычный, ничем непримечательный день. Корабль Ямова в составе дивизиона вел парное траление плотиковым тралом. Юра, как обычно, находился рядом с командиром на ходовом мостике. Следил за горизонтом и командами с флагманского корабля. Совсем неожиданно почти возле самого борта он замечает мину, которая в любую минуту могла коснуться корпуса корабля. Юра без промедления доложил об увиденном командиру, который тут же застопорил машины. На все это ушло лишь несколько секунд. Мина была отбуксирована и расстреляна.
В другой раз тралить пришлось в штормовую погоду. Мина, которую подсек трал, всплыла за кормой корабля метрах в двадцати-двадцати пяти. По счастливой случайности тральщик на нее не напоролся. Командир приказал юнге передать на флагманский корабль сообщение об обнаружении мины. Несколько
— Мину при помощи шлюпки отбуксировать на мелкое место и подорвать!
Команда из шести матросов заняла места в шлюпке и
приступила к выполнению приказа. Ямову в этой операции была отведена роль сигнальщика. С большим трудом Юра и другие моряки зацепили мину и приступили к ее буксировке. Хорошо, что буксирный трос был сравнительно длинный, а то бы беды не миновать. Дело в том, что метрах в двухстах до берега мина неожиданно взорвалась. Взрывной волной шлюпку едва не опрокинуло, множество осколков просвистело над головами матросов.
Почему взорвалась мина, моряки так и не поняли. Скорее всего, задела за какой-нибудь скрытый под водой рыбацкий шест или попала на выходящую почти на поверхность воды небольшую мель.
Случайный взрыв послужил для моряков уроком. Впредь для буксировки мин тросы стали брать длиннее, работы вести осторожнее.
За успехи в боевом тралении Юрий Ямов был сфотографирован у развернутого флага корабля.
Ныне юнги поседели,
ОСТАЮСЬ
твоим юнгой,
МОРЕ...
Но это з жизни не беда. Душой они не постарели. Закалка флотская крепка.
В. Лотошников
Вот и подошел к концу рассказ о пермских юнгах.
Перед читателем предстали судьбы мальчишек военного времени. Тех, кто в суровое для Родины время по зову сердец ушел в ряды военных моряков на защиту своего Отечества, народа, в пекло самой жестокой войны всех времен.
Что же с ними стало дальше? Как сложились их жизненные судьбы?
Покидая Школу юнг, мальчишки поклялись и в бою, и в труде быть впереди, никогда не забывать воспитавший их флот, море.
Более четырех десятилетий прошло с той далекой поры. Все дальше и дальше уходят в прошлое годы войны. Ныне этим мальчишкам около шестидесяти. Они уже отцы и деды. Но клятвы своей не забывают.
Хотелось бы рассказать о них как неутомимых тружениках подробнее, но это уже тема другой книги.
Вернемся мысленно в пятидесятые годы. На заводах имени Я- М. Свердлова, М. И. Калинина, С. Орджоникидзе, электротехническом, нефтеперегонном, судозаводе «Кама», в Камском речном пароходстве, Пермском локомотивном депо, многих колхозах и совхозах области появились флотские демобилизованные ребята. Поношенные шинели, обветренные лица и огрубевшие руки, награды на груди говорили о том, что, несмотря на молодость, они успели немало испытать. Из-под бушлатов и фланелевок у каждого выглядывал уголок полосатой тельняшки — «морской души». Как когда-то в годы войны, ребята уверенно вступали в жизнь. Только на этот раз не боевую, а мирную.