Юнона
Шрифт:
Нэлл открыла статью и попробовала работать, но отвлечься не получалось. Помаявшись около получаса, она заглянула в «кейки» и долго сверлила взглядом аватарку француза, как всегда, «очень занятого». Последнее время он пахал за двоих и почти не участвовал в общей болтовне. Она попыталась представить себе, а что она чувствовала бы сейчас на его месте — и с удивлением осознала, что скорее обрадовалась бы, чем огорчилась. Вернуться на Землю одной, без Тома, зная, что больше они никогда не встретятся, покинуть станцию именно теперь, когда здесь начинается самое интересное — уж лучше, действительно,
В наушнике звякнуло.
— Нэлли, ты была права от первого до последнего слова, — сказал Том. — Снимаю шляпу.
— Он захотел заразиться?
— Не просто захотел, а потребовал, причем пожелал это сделать немедленно.
Нэлл похолодела.
— И вы уже?..
— Какое там! — Том невесело рассмеялся. — Линда спустила на нас всех собак. Заявила, что пока не будет официального заявления, что Мишеля не эвакуируют, она его из капсулы не выпустит.
— А если такого заявления не будет? Если Земля не скажет ни да, ни нет?
— К сожалению, это как раз наиболее вероятный расклад, — Том вздохнул. — Явно отказать Мишелю в эвакуации — это взять на себя ответственность за очень непопулярный поступок, а так можно просто тянуть резину и кормить нас обещаниями.
— Черт подери, Том!
— Возможно, я не прав, — примирительно сказал он. — Мы отправили в Париж официальный запрос на эвакуацию Мишеля. Посмотрим, что нам ответят.
К ужину ответ еще не пришел — но его никто и не ждал так скоро. К тому времени Нэлл почти успокоилась — раз Земля отказалась им помогать, они будут сами решать свои проблемы. Она снова чувствовала странную отрешенность, как будто между миром и ею появился крошечный зазор, все вокруг казалось не вполне реальным.
— Ну, и что было по той ссылке? — с любопытством спросил Дэн, когда они втроем уже заканчивали ужинать.
Том явно напрягся.
— Не знаю. Я по ней не ходил. И не собираюсь.
— Уважаю твою выдержку, — усмехнулся Дэн.
— О чем это вы, дорогие коллеги? — спросила Нэлл.
Капитан с бортинженером переглянулись.
— Ты не рассказывал?.. — удивился Венфорд.
— Я спрашивал, у Нэлл ничего подобного нет.
— Чего нет? — спросила она.
На несколько секунд повисло неловкое молчание.
— Я бы рассказал, — спокойно произнес Дэн.
— А я бы послушала, — вставила Нэлл. — Том?
Тот глубоко вздохнул.
— Сегодня утром я обнаружил на своем зрительном поле новую иконку. Иконку, довольно выразительно и красноречиво указывающую на нашего гостя.
Нэлл прищурилась.
— Сначала я решил ее проигнорировать. Было очевидно, что это просто очередная провокация. Потом подумал, что Си-О мог разослать что-то подобное и всем остальным. Опросил всех… кроме Зевелева, конечно. Ни у кого ничего подобного нет — ну или, по крайней мере, никто не признался.
— Значит, это предложение лично тебе, — сказал Дэн.
— Я не собираюсь принимать никаких предложений.
— Ты даже не знаешь, в чем оно заключается.
— В чем бы оно ни заключалось.
— Тогда удали ее, капитан.
Том снова глубоко вздохнул и опустил взгляд в стакан
— Наверно, именно так я и поступлю, — сказал он.
Нэлл подалась вперед.
— И тебе совсем не интересно, что там? — изумленно воскликнула она. — Черт подери, Том!
Тот поднял на нее глаза, и Нэлл отшатнулась от ярости, плеснувшей из его зрачков.
— Мне интересно, Нэлли. Мне очень интересно. И именно поэтому я по ней не пойду. Не люблю, когда мною пытаются манипулировать, — ровно ответил он.
Дэн откинулся на стуле и, прищурившись, посмотрел на Тома.
— Он тебя все-таки достал.
— Нет.
— Ты слишком нервничаешь.
— А ты бы не нервничал на моем месте?
— Нет. Я бы пошел по ссылке.
— А я не пойду. И хватит об этом.
Нэлл закрыла статью, сняла виртуальный шлем и с хрустом потянулась в ложементе. На часах было почти одиннадцать — вполне приличное время для того, чтобы умыться и лечь спать. Разумные девочки всегда соблюдают режим труда и отдыха, что бы вокруг ни происходило. Она ведь разумная девочка? «Сомневаюсь», — шепнул внутренний голос.
Каюта была залита ярким светом, погружена в тишину. На постере сиял цветок лотоса, весь в каплях росы. Все было, как всегда… и от этого «как всегда» Нэлл чувствовала странную голодную тоску. Как будто ей что-то обещали и не выполнили. Как будто где-то был праздник, а ее не позвали. Как будто что-то прошло мимо, что-то очень хорошее…
Она зашла в санузел, умылась и откашлялась. Испытующе посмотрела на себя в зеркало.
— Ну, тебя и заносит, подруга, — насмешливо сказала вслух. — Это был сон. Просто сон.
Потом шагнула обратно в каюту — и вздрогнула всем телом.
Ложемент снова был черный.
Сердце разом запрыгало в горле, как теннисный мячик. Нэлл на ватных ногах подкралась ближе, не сводя глаз с бархатной угольной поверхности. Поверхность выглядела текучей, как тихий лесной ручей — даже несмотря на то, что почти не шевелилась.
— Продолжим? — мягко произнес голос Алекса.
— Черт подери, — прошептала она.
Си-О не ответил. Нэлл попятилась к двери, готовая в ту же секунду выскочить вон, если углеродная капля попробует напасть — но ничего не происходило. Она коснулась ладонью сенсора — и дверь открылась, выпуская ее в пустой коридор. Си-О явно не собирался ее удерживать. Поколебавшись, Нэлл шагнула обратно в каюту, снова подкралась к ложементу.
— Садись, — произнес голос.
«Если ты сейчас струсишь, подруга, — подумала она, — ты будешь кусать локти всю оставшуюся жизнь. Решайся, это не страшнее прыжка с парашютом. И даже если сдохнешь — то лучше так, чем от нитевидных».
— Я хочу все помнить, — сказала она.
— Тогда постарайся не заснуть.
Она быстро, чтобы не успеть передумать, забралась в ложемент и откинула голову назад. И сразу, с первым прикосновением к углеродной капле, страх пропал, будто его выключили. Упругие прохладные щупальца медленно опутали ее голову, скользнули по позвоночнику, и это было только хорошо — так же хорошо, как давно забытое ощущение от маминых ладоней, гладивших ее по голове совсем маленькой.