Юность длиною в сто лет. Читаем про себя. Моледежь в литературе XX-XXI вв.
Шрифт:
Пересказывать сюжет не имеет смысла. Напомним лишь некоторые моменты. Перед нами блестящая цепь фельетонов, в каждом из которых вздрючен и высмеян какой-нибудь типаж старой, отходящей России и новой России, советской. Досталось, между прочим, и самому несостоявшемуся отцу шедевра Валентину Катаеву – он с женой выведен здесь как инженер Брунс + его супруга.
Есть прототип и у великого комбинатора. Это Осип Шор (1899 –1978), соученик Катаева и Петрова по одесской гимназии. Рослый атлет, он прожил удивительную жизнь сперва и впрямь великого комбинатора (организация шахматного турнира, выемка денег на нужды якобы белой эмиграции, женитьба в голодный год на состоятельной дамочке) –
Реальная жизнь была грустнее, но заковыристей выдумки беллетристов…
Кстати, именно Шор заставил авторов «оживить» убиенного Остапа и написать продолжение его приключений. Правда, Остап «Золотого теленка» (1931 г.) – несколько более умудренный жизнью, не бестрепетно блестящий, как в «Двенадцати стульях», зато человечный. В конце романа мечты о легком богатстве и красивой жизни отставлены им как заблуждения испорченной старым режимом юности (это в первом варианте финала). Во втором Бендер оказывается вышвырнутым и из мира, куда стремится – просто не смог перейти границу: «Графа Монте-Кристо из меня не вышло».
Ясно, что действительность «Двенадцати стульев», реал нэповской России гораздо ближе нашему сегодня, чем совсем советская Россия «Золотого теленка». Как раз на переломе к 30-м в стране произошла ликвидация частной инициативы как таковой, почему и ее носители в этом романе – сплошь уголовные элементы. Впрочем, и советской действительности (ее, скажем так, «гримасам») достается в обоих романах по самое не могу, отчего обе книги находились под запретом в СССР в конце 40 – начале 50-х.
«Остап со вчерашнего дня еще ничего не ел. Поэтому красноречие его было необыкновенно». («Двенадцать стульев»)
«Не спала только одна нечистая пара. Великий комбинатор вышел из своей каюты в первом часу ночи. За ним следовала бесшумная тень верного Кисы. Они поднялись на верхнюю палубу и неслышно приблизились к стулу, укрытому листами фанеры… Остап поставил стул на ножки, сжав челюсти, вспорол плоскогубцами обшивку и залез руками под сиденье…
– Есть! – сказал Остап придушенным голосом». («Двенадцать стульев»)
«На Воробьянинова было жалко смотреть. Отросшие слегка усы двигались, стекла пенсне были туманны. Казалось, что в отчаянии он бьет себя ушами по щекам». («Двенадцать стульев»)
«Труп второй принадлежит мужчине двадцати семи лет. Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка». («Двенадцать стульев»)
«Отец Федор не выдержал муки преследования и полез на совершенно отвесную скалу. Его толкало вверх сердце, поднимавшееся к самому горлу, и особенный, известный только одним трусам зуд в пятках. Ноги сами отрывались от гранита и несли своего повелителя вверх». («Двенадцать стульев»)
«– Где же валюта? – придирчиво спросил великий комбинатор…
– Берите, берите, что есть, – отвечал Корейко, сидя на корточках и глядя на корчащиеся в огне документы, – берите, а то и этого скоро не будет. Валюты не держу.
– Вот я и миллионер! – воскликнул Остап с веселым удивлением. – Сбылись мечты идиота!». («Золотой теленок»)
«Ну что ж, адье, великая страна. Я не люблю быть первым учеником и получать отметки за внимание, прилежание и поведение. Я частное
«– Ну его к черту! – с неожиданной злостью сказал Остап. – Все это выдумка, и нет никакого Рио-де-Жанейро, и Америки нет, и Европы нет, ничего нет. И вообще последний город – это Шепетовка, о которую разбиваются волны Атлантического океана.
– Ну и дела! – вздохнул Балаганов.
– Мне один доктор все объяснил, – продолжал Остап. – Заграница – это миф о загробной жизни. Кто туда попадает, тот не возвращается». («Золотой теленок»)
В нашем сознании бытуют две классические экранизации «Двенадцати стульев»: фильм Леонида Гайдая 1971 г. (в главных ролях A. Гомиашвили, С. Филиппов, М. Пуговкин) и телесериал Марка Захарова 1976 г. (в главных ролях А. Миронов, А. Папанов, Р. Быков). Однако вместе с ними есть сведения еще о 14 экранизациях.
Первая – уже в 1933 году (режисеры Мартин Фрич и Михал Вашинский, Польша/Чехословакия). Дальше: «Двенадцать стульев» (режиссер Йозеф Эмерих, 1938 г., Германия), «Двенадцать стульев» (режиссер Алеа Томас Гутьеррес, 1962 г., Куба), «12 стульев» (телеспектакль, режиссер Александр Белинский, 1966 г.), «Двенадцать стульев» (режиссер Мел Брукс, 1970 г., США), «12 стульев» (мюзикл, режиссер Тигран Кеосаян, 2003 г., Россия), «Двенадцать сидений» (режиссер Исмаэль Барари, 2011 г., Иран). Есть киноверсии франко-итальянская и даже – о, чудо! – бразильская. Но обычно иноземцы переносят сюжет в свою страну.
«Золотому теленку» на экранизации повезло меньше. Это, прежде всего, «Золотой теленок» (режисссер Михаил Швейцер, 1968 г., СССР; в ролях: С. Юрский, Л. Куравлев, З. Гердт, Е. Евстигнеев), «Мечты идиота» (режиссер Василий Пичул, 1993 г., Россия – Франция; в ролях: А. Смехова, С. Крылов, Е. Дворжецкий, С. Любшин, B. Этуш, В. Мищенко), «Золотой теленок» (режиссер Ульяна Шилкина, телесериал, 2006 г., Россия; в главных ролях: О. Меньшиков, А. Девотченко, О. Красько, М. Ефремов и др.) Существуют также версии чехословацкая «Командовать парадом буду я» (режиссер Ярослав Мах, 1970 г.) и венгерская «Золотой теленок» (режиссер Миклош Синетар, 1974 г.)
«Двенадцать стульев», 1933 г., Польша
«Двенадцать стульев», 1962 г., Куба
«Двенадцать стульев», 1970 г., США
«Двенадцать стульев», 1971 г., Россия
«Двенадцать стульев», ТВ-сериал, 1976 г., Россия