Юность Элси
Шрифт:
— Нет. Он пишет, что ты получишь ответ от него сегодня или завтра.
Элси подошла к Герберту и говорила тихим голосом, чтобы ее не услышали слуги. Герберт сжал ее ладони в своих:
— Как мне жаль! А ведь тебе можно было остаться еще на два дня. Боюсь, внезапное требование отца, чтобы ты вернулась, не предвещает мне ничего хорошего. Как ты думаешь, он рассердился?
— Я не знаю. Не могу сказать. В этой записке нет ничего, кроме приказа незамедлительно ехать домой. То, что в ней было для тебя, я уже передала. И ничего более. Джим проводит меня до Оакса. — Затем,
— Джим, пойди оседлай Глосси и сразу же приведи ее сюда.
— Хорошо, мисс Элси, вы не успеете и глазом моргнуть, как ваша старушка Глосси будет готова.
— Хэн, помоги Джиму в конюшне, — сказал Герберт со вздохом.
— Элси! Я просто не могу смириться с мыслью, что ты должна так внезапно нас покинуть, — воскликнула Люси. — Как это нехорошо со стороны твоего папы! Он ведь разрешил тебе пробыть у нас целую неделю, а возвращает тебя на два дня раньше.
— Папа имеет на это право, мне не на что жаловаться. Мне остается только повиноваться. Пока седлают Глосси, я пойду переоденусь для верховой езды.
— Мисс Элси, — сказал Джим, не спеша слезая с лошади, — господин сказал, что повозка для перевозки сундука будет здесь примерно через час, и что тетушка Хлоя к тому времени должна уже сложить все вещи.
— Хорошо, она так и сделает, — ответила Элси и, прошептав пару слов Герберту, она вместе с Люси вошла в дом.
— Моя дорогая! Какая неожиданность! — воскликнула миссис Каррингтон, увидев свою юную гостью в тот момент, когда та спускалась вниз, одетая для верховой езды. — Я думала, ты останешься на неделю. Я так надеялась, что ты получишь от этого визита то же удовольствие, что и мы.
— Спасибо, дорогая миссис Каррингтон. Я очень приятно провела время, но папа прислал за мной.
— И как хороший ребенок ты сразу послушалась.
— Дочь моего отца никогда не посмеет поступить иначе, — с улыбкой ответила Элси.
— Приезжай почаще, пока я не окрепну достаточно, чтобы самому приезжать к тебе, — сказал Герберт с мольбой, сжав на прощание ее руку. — Мы будем переписываться, ведь правда? Я был бы рад писать и получать письма каждый день!
— Я ничего не могу обещать, пока не получу разрешения от папы.
— А если он разрешит?
— Если он разрешит, то да. До встречи.
Элси очень любила своего отца, но теперь она боялась встречи с ним. Она не представляла себе, что он думает о предложении Герберта.
Мистер Динсмор ждал Элси на веранде. Он помог ей слезть с лошади, и они прошли в его кабинет. Затем, обняв дочь рукой за талию, он другой рукой поднял ее подбородок. Лицо Элси пылало. Глядя прямо ей в глаза, он спросил:
— Что все это значит? Посмотри на меня и скажи: ты действительно хочешь, чтобы я выдал тебя замуж? Возможно ли, что ты любишь этого парня больше, чем своего отца?
Элси подняла глаза, как и приказал отец, но тотчас опустила их. Когда он закончил говорить, она воскликнула:
— О, нет, нет, папа! Это не так! Как ты мог подумать? — и она обняла его за шею, спрятав лицо у него на груди.
— Правда? — спросил он с тихим довольным смешком и прижал ее к своему сердцу. — Герберт
— Я так и сказала, папа. Я всегда любила его как брата. Мне жаль, что он страдает. Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы он был счастлив. Все, что угодно.
— Даже пожертвовать собой? Разве тебе недостаточно, что у тебя есть отец, который заботится о тебе?
— Ты собираешься сказать ему «нет», папа? — спросила Элси с мольбой в глазах.
— Именно так.
— Ах, папа, он сказал, что если ты откажешь, то это убьет его.
— Не думаю. Люди не умирают просто так. У меня есть несколько оснований для отказа, каждый из которых вполне достаточен сам по себе. Но главное — ты сама призналась, что любишь его не так, как следует любить будущего мужа. Дитя мое, когда ты встретишь того человека, который должен стать твоим мужем, ты увидишь, что твоя любовь к нему намного превышает твои чувства ко мне.
— Папа, это невозможно, — ответила Элси, прижимаясь к нему еще сильнее.
— Ты сама убедишься в этом, когда придет время. Но надеюсь, что оно придет еще через много-много лет. Кроме того, болезнь Герберта и его хромота — это неоспоримые недостатки. И наконец, вы оба слишком молоды для того, чтобы думать о браке.
— Он и не просит тебя отдать меня ему в жены прямо сейчас, папа. Это могло бы произойти не раньше, чем через год или два.
— Однако я не могу разрешить помолвку, поскольку ты еще совершенный ребенок. Я не одобряю длительные помолвки, но и не собираюсь выдавать тебя замуж в ближайшие шесть или семь лет. Поэтому оставь все мысли о браке, и если какой-нибудь другой парень или мужчина попытается сделать тебе предложение, просто скажи ему, что отец категорически запретил тебе выслушивать подобного рода предложения. Что? Слезы? Надеюсь, это не слезы непокорства?
— Нет, папа. Пожалуйста, не сердись. Я плачу потому, что мне жаль бедного Герберта. Он так страдает! Он такой терпеливый и добрый!
— Мне тоже его жаль. Но я не могу ничем ему помочь. В первую очередь я должен заботиться о тебе. Я не имею права допустить чего-либо, что в моем понимании способно помешать твоему счастью или благополучию.
— Папа, он хочет переписываться со мной.
— Я не разрешаю.
— А можем мы видеться чаще?
— Нет, некоторое время вам вообще не следует встречаться. Ему прежде нужно избавиться от своих глупых фантазий. Больше никаких встреч. Если вас не разлучить полностью, существует опасность, что он захочет встретиться с тобой.
Элси тихо вздохнула, но не произнесла ни слова. После того как папа высказал свое решение, никакие уговоры, доводы или просьбы не допускались.
В холле послышался топот маленьких ножек, а затем раздался стук в дверь крошечного кулачка. И маленький Хорас закричал:
— Элси, Элси, выйди! Я хочу увидеть тебя!
— Ты можешь идти, — сказал мистер Динсмор, отпуская ее с поцелуем, — и позволь мне самому написать ответ Герберту. Ну, что еще? — спросил он, увидев, что дочь медлит.