Юность или зрелость?
Шрифт:
– Хм, я редко думала об этом. – но он не перебивал и продолжал меня слушать. – Наверное, я бы хотела быть преподавателем в университете. Да, это было бы здорово.
– Мучить студентов? – его глаза прелестно изогнулись от веселья.
– Если они меня не замучают, - я забарабанила ногтями по столу. – но тогда надо идти в аспирантуру, для начала. Что я бы сделала с радостью, потому что обожаю учиться.
– Что же тебе мешает, поступай! – всплеснул рукой со здоровым плечом мой собеседник.
– Если я выйду замуж, то мне некогда будет. Семья, дети, другие заботы… да и кому нужна
– Ты не должна из-за него отказываться от мечты. – серьёзно выдал СанХун. Я закусила губу.
– Да нет никакой мечты! Я просто представила альтернативную версию по твоей просьбе. Создала макет на случай «а если…». Меня ждет карьера домохозяйки.
– Как-то не радостно это прозвучало. – заметил молодой человек. – А может, ты отказываешься от мечты и никогда не пыталась мечтать потому, что боялась себя ими… как это… искусить! Тогда получается, что тебе захочется того, чего тебе не хотят давать. А это трудности и расстройства. Может, надо попробовать размечтаться?
Я пристально на него посмотрела и захотела ударить в лоб. Кто его тянул за язык? Я сама уже давно перестала думать об этом, но раньше подобные мысли появлялись. Мне незачем было мечтать. Никогда. Потому что это шло в разрез с планами отца. Потому что мечты – это неправильно. Потому что надо быть реалисткой. А в понимании моего папы это означало «делать, как велено».
– Я хочу в аспирантуру. – грустно выдохнула я.
– Тогда стремись к этому! – я не думала, что СанХун пустословит. Какие нагрузки у начинающих артистов – мне и не снилось, однако он шел к чему-то и не сдавался, так что, знал, о чем говорит. Мог подать пример собой. А мои мысли пошли дальше, но их я озвучивать уже не стала. Если я нарушу «рекомендацию» отца выйти замуж за МинУ из-за учебы, то это будет лучшим выходом из ситуации, нежели: «А знаете, я люблю другого». Но, скорее всего, мою идею назовут чушью и чепухой, скажут, что кандидатская диссертация для девушки – это веяние дьявольской западной эмансипации, разрушающий общество феминизм и так далее, и тому подобное. А если я буду настаивать, то меня лишат содержания. Или нет? Пойдет ли отец на такие категорические меры? Это было бы в его духе: «Зарабатывай сама на ту ерунду, которой хочешь заниматься». И вернуться к привычному благосостоянию я смогу только через полное послушание. Так неужели же я настолько трусиха, что не решаюсь ослушаться просто из страха потерять социальную обеспеченность и роскошь, в которой верчусь с детства? Как это мелочно, как это низко. КванХэ бы поддержала стремление к спокойствию, а ТэРи бы осудила. Впрочем, ТэРи не тот человек, инструкциями которого нужно руководствоваться. Но я и сама себя хотела осудить за то, что уступаю боязни возможность счастья. Пусть даже мимолетного. А оно бывает другим? Счастье тем и счастье, что оно праздник в календаре серых дней.
Я стряхнула с себя этот внутренний монолог. СанХун приглядывался ко мне, словно желая понять, о чем я думаю?
– Нужно ложиться спать. – я поднялась.
– Я не хочу. – бодро заверил он, но тоже встал.
– Надо. Мне завтра – уже сегодня – на учебу. А тебе никуда не надо?
– Утром репетиция. – кивнул парень.
– Не боишься не выспаться? – я пошла в зал, он следом.
– В другой раз. Выспаться ещё случай представится, а вот оказаться с тобой рядом… - я обернулась, и СанХун остановился, чтобы не упереться в меня. – Всё равно ведь отсюда до возвращения твоей подруги не выйти.
– Я очень
– Мне без разницы, - СанХун почесал нос, спрятав другую руку в карман джинсов. – а ты?
– Обычно я сплю в кровати с ТэРи… но это не гостеприимно с моей стороны - положить тебя здесь.
– Ну, я могу заменить ТэРи.
– хотел быть игривым он, но слегка покраснел и не выдержал моего взгляда дольше трех секунд. Потерев шею, он добавил. – Я не приставучий. Могу просто рядом лежать.
– Это ты-то не приставучий? Ха! – я скрестила руки на груди. – Ты это мне будешь рассказывать? Нет уж.
Я вошла в спальню и прикрыла за собой дверь, включив свет. Он бы ещё сказал, что не имеет никаких порочных мыслишек и воспитывался в воскресной школе. Это с его-то уверенными руками и всепоглощающими поцелуями! Лучше и не вспоминать о них, а то приставучей окажусь я. Переключив верхний свет на прикроватную лампу, я разделась и забралась под одеяло. В голове всё ещё вертелось то, что не успело уложиться после прожитого дня. Подобрав колени и положив на них подбородок, я выводила на одеяле невидимые узоры. Дверь приоткрылась и, с лицом виноватого ребенка, неловко крутя ручку двери, показался СанХун. Я шумно вздохнула, не найдясь, как прокомментировать это неожиданное – вполне ожидаемое – действие второго акта.
– Ну, можно я с тобой лягу? – тихо попросился он.
– СанХун, что за вопрос? – я замахала в его сторону, словно отгоняла пылинки в воздухе. – Выйди, иди спать!
– Не раздеваясь, поверх одеяла! – продолжал он.
– Ступай на диван!
– На самом краешке кровати!
– Ладно! – сдалась я и отодвинулась от центра. – Подползай. Но только из-за того, что я обязана тебе сохранностью!
СанХун тут же щелкнул выключатель в зале и, оббежав кровать, приземлился на одеяло рядом со мной. Матрас просел и заколыхался. Уйдя под покрывало по самые уши, я нажала на кнопку и погрузила комнату во мрак.
– Доброй ночи!
– Доброй ночи! – ответил парень. Мне было жутко жарко под одеялом. На дворе-то всё ещё лето, да и в квартирах жара. Я чуть вылезла. Ощущалось, как вытянулся рядом молодой человек. Готова была спорить, что так мы не уснем ни за что. Даже счет баранов не поможет. О чем он думает, лежа рядом? О том, как сдержаться? Или как перейти к моему соблазнению? Или о работе? Я вспомнила о наших спорах по поводу моего будущего. В полной тишине, мне удалось отключиться от напряжения присутствия молодого мужчины рядом и задуматься о своей судьбе опять. Мечты… как набраться смелости, чтобы пойти к ним? Как набраться смелость хотя бы для того, чтобы позволить себе мечтать? Я долго лежала и прокручивала все «за» и «против». Воспроизводила все советы подруг и умные фразы из книжек. Но там не писали конкретно о моей ситуации, да и предугадать исход моих поступков они не могли. Тут нужны были книги Сивиллы, не меньше.
Интересно, сколько уже время? Часа три. Я не высплюсь теперь уже точно. СанХун дышал вблизи меня так ровно, что это выдавало в нем не спящего. Он не шелохнулся, боясь вызвать моё негодование или подозрение. А меня саму начинало трясти от невидимых вибраций его тела, от всё четче различаемого силуэта. Глаза привыкали к темноте, и он проявлялся. Лежит на спине, руки сомкнул замком на животе. Я сдвинула с себя одеяло ещё ниже, переживая, что вот-вот вспотею. А он в джинсах и футболке, бедняга.