Юность или зрелость?

Чеснокова Юлия Олеговна

– Как в фильмах, может, и не получится, но кое-что, действительно важное, я должна сообщить. – он внимательно смотрел на меня. – И это поменяет многое.

Я медленно моргнула, стараясь сделать дыхание размеренным. От волнение сердце пустилось в пляс. Мужчина насторожился. Его пальцы напряглись, сжав руль сильнее. Как же сказать об этом? Как подать это так, чтобы он меня понял?

– МинУ, я хотела бы взять с тебя обещание, что ты не возненавидишь меня, или не станешь презирать, или…

– Да в чем дело? – взмахнул он руками и развернулся

ко мне.

– Это… я волнуюсь, подожди.

– Руби с плеча, не люблю такие затяжки.

– Я сама их терпеть не могу, - я понизила голос и пробормотала скоро себе под нос, - ну, будь что будет. – снова вернув нормальную громкость своему тону, я покашляла в кулак и огласила. – я полюбила другого и не могу выйти за тебя замуж.

Трусливо, искоса поглядев на МинУ, я постепенно набралась храбрости и встретилась с ним глазами. Он не спешил. Просто смотрел. В его черных зрачках виднелась стая мыслей. Меня они пугали, хотя я не могла предположить, о чем он может думать. Плавно переплетя пальцы, он шумно выдохнул.

– Спасибо за честность. – моя спина почти переломилась по полам от облегчения. Я незаметно сползла по спинке.

– Скажи прямо, что ты об этом думаешь. Можешь не стесняться в выражениях. – я покраснела и отвела взгляд за окно со своей стороны.

– Это твоё окончательное и бесповоротное решение? – сухо уточнил он.

– Да. – тихо, но решительно подтвердила я. Не буду уточнять, что я уже и переспать с другим успела. Чувства – достаточный аргумент. – Мне оно нелегко далось, ты не подумай. Я тщательно всё взвешивала и обмозговывала. Ты решишь, верно, что я безответственная и мне чуждо понятие слова и долга, но это не так… мне больно оттого, что приходится нарушать договоренность. Ты сможешь меня понять?

– Смогу ли? – через боязнь, я всё же повернулась обратно и увидела на его лице то, что стало для меня открытием: улыбающиеся глаза и мягкость. – Я уже тебя понимаю. Если человек идет наперекор решениям разума, вопреки каким-то планам ради чувств, значит он жив. Тот, кто не стремится любить – не стремится жить. Я так считаю.

– Ты… серьёзно? – не верила я своим ушам и его доброте.

– Абсолютно и… раз уж так сложилось, что ты нашла в себе силы быть откровенной, то я, кажется, должен ответить тем же. Мне, правда, совестно, что первым стал не я. Ладно, предположим, что уступил даме. – мы улыбнулись друг другу, но изумление всё нарастало. К чему он клонит? – Прежде всего хочу тебя заверить, что для меня долг, если я взялся его выполнять, это нерушимая вещь. Я не нарушаю обещаний и не склонен обманывать ни чьи надежды. И если даже бы мы поженились, то я никогда не предал бы тебя и не изменил тебе.

– Так уж не изменил бы? – повела я бровью.

– В том плане, что ты никогда бы об этом не узнала и не расстроилась, - подмигнул он. Я всё ещё оттаивала от того оледенения, которое пробрало меня, когда пришлось признаться. Я морально крепкая и стрессоустойчивая, но подобные исповеди встряска для любого.

– Так, о чем ты всё это?

– Я, кажется, тоже влюбился в другую. – огорошил меня он. Я выпучила глаза. – Нет, я не посватался к тебе, будучи

влюбленным, а именно недавно стал подозревать, что меня волнует другая. Но я клянусь, что никогда бы не посмел унизить тебя расторжением помолвки или послать к черту твоего отца ради своих интересов. И теперь, ты знаешь, я начинаю даже благодарность к тебе испытывать…

– Боже, МинУ! – я приложила ладони к щекам. – Какую ошибку мы с тобой чуть не совершили! Почему ты ничего не сказал? Уж я бы точно всё поняла.

– Я боялся тебя обидеть. И думал, что уж я-то смогу перебороть свою возникшую некстати симпатию. Но не тут-то было. – мой, теперь уже бывший, жених, откинул голову назад. – Ты не сердишься?

– Я?! Ни в коем случае! – мы с минуту молчали. – МинУ, я хотела тебя попросить… если ты не сочтешь это совершенной наглостью.

– Говори.

– Ты мог бы поиграть какое-то время в наше обручение? Что оно ещё не расторгнуто? Сначала я хотела попросить тебя пойти вместе со мной к отцу и объяснить всё, но потом… знаешь, я вчера поняла, что у меня есть мечта. И если я сейчас испорчу отношения с родителями, то она может не сбыться.

– Что за мечта? – заинтересовался он. Словно друг. Таким он мне нравился больше. Взрослый и опытный товарищ, с которым нас не тяготит никакая лишняя формальная связь.

– Я хочу поступить в аспирантуру. – мужчина по достоинству оценил моё желание, что отразилось на его мимике. – Понимаешь, если я разорву помолвку с тобой, то папа найдет мне другого мужа, за которого я всё равно должна буду выйти по окончанию университета. А кто знает, что это будет за человек? Вот ты оказался хорошим…

– Папа не мог ошибиться! – важно и игриво подтрунил МинУ, изображая бахвальство.

– Ну да, - хохотнула я. – родителям виднее. И всё же… мы могли бы потянуть с официальным разрывом до моего поступления в аспирантуру? Когда я поставлю папу перед фактом, он уже ничего не сможет сделать. То есть сможет, но в данном случае не захочет.

– То есть, делать вид, что мы встречаемся ещё чуть более полугода? – я кивнула, понимая, какая это дикая просьба. – Хм… я соглашусь только при одном условии.

– Пока не буду говорить «всё что угодно», но очень хочу, чтобы это совпало с моими возможностями.

– Мне тоже нужна твоя помощь.

– Моя? – я покачала головой, разводя руками. – Но что я могу?

– Ты девушка. И ты знаешь женскую логику. И, думаю, только ты знаешь, как можно завоевать девушку, в которую я влюбился. Потому что это ТэРи. – моя челюсть упала на пол.

– Прости… я не ослышалась?

– Нет, ты всё верно поняла. – мне показалось, что теперь МинУ испытал некоторую неловкость. – Некрасиво просить у тебя это, ведь она твоя подруга и… честное слово, я никогда бы себе ничего не позволил, если бы мы продолжали быть женихом и невестой!

– У меня ещё в мозгу не уложилось, - почесала я лоб. Ох уж эта ТэРи! Её харизме невозможно противостоять. За всё то время, что мы проводили вместе, компанией, МинУ умудрился разглядеть её и запасть. Что я могла сказать? Только пожелать удачи очередному смельчаку-смертнику.