Юность Розы (сборник)
Шрифт:
– Я думаю, у вас найдется много дел, кузина, если вы только пожелаете трудиться. Говорят, что у богатых свои тревоги и испытания, так же, как и у бедных.
– Да, я знаю это, и хочу как можно лучше выполнять свои обязанности. Я набросала себе план и изучаю одну профессию, – энергично тряхнула головой Роза.
– Смею спросить, какую? – осведомился Чарли почтительным тоном.
– Отгадайте! – и Роза взглянула на него полушутя, полусерьезно.
– Я бы сказал, что вы созданы пленять своей красотой и прелестью, но поскольку это вам не по вкусу, боюсь, не намерены ли вы
– Чарли, вы смеетесь, хотя прекрасно знаете, каких успехов добиваются женщины на этом поприще. Вспомните, каким утешением была доктор Мэри Кирк для нашей бедной тетушки Спокойствие. Я действительно собиралась изучать медицину, но дядя отговорил меня, потому что у нас в семье и так слишком много докторов – Мэк ведь тоже собирается стать врачом. Да и, кроме того, есть другое дело, к которому я, кажется, больше способна.
– Вы способны на все доброе и хорошее, и я обещаю поддерживать вас во всем, что бы вы для себя ни избрали, – в восхищении воскликнул Мэк, он еще никогда не слыхивал подобных речей из уст девушки.
– Благотворительность – вот прекрасное, высокое занятие. Я избрала его, потому что могу многое дать. Я лишь распоряжаюсь богатством, которое мне оставил отец. Оно принесет мне гораздо больше счастья, если я смогу с его помощью принести благо другим людям, а не хранить только для себя.
Роза высказала все это мило и просто, тем любопытнее было наблюдать, какое впечатление произвели на слушателей ее слова.
Чарли бросил быстрый взгляд на свою мать, закричавшую вне себя от возмущения:
– Неужели, Алек, ты позволишь этой девочке разбазарить свое прекрасное состояние на всевозможные благотворительные безумства и дикие проекты по предупреждению нищеты и преступности?
– «Подавший милостыню бедняку, подает ее Богу». Любовь к ближнему – наивысшая христианская добродетель, – такой ответ доктора Алека поверг теток в глубокое молчание. Даже расчетливый дядя Мэк с удовольствием припомнил некоторые свои тайные расходы, которые не сулили ему никакой выгоды, кроме благодарности бедняков.
Арчи и Мэк были очень довольны и с великодушием молодости предложили свои советы и содействие. Стив вскинул голову, но ни слова не произнес; трое младших сразу предложили основать госпиталь для больных собак и лошадей, а также белых мышей и раненых героев.
– А вам, Чарли, разве не кажется, что такая жизнь гораздо лучше для женщины, чем наряды, танцы и охота на женихов? – спросила Роза, заметив молчание кузена и с беспокойством ожидая ответа.
– Что ж, замечательное и весьма полезное занятие, если, конечно, будет занимать не много времени. Что может быть очаровательнее молодой девушки в простенькой шляпке, посещающей бедных и озаряющей их лачуги своей красотой и добродетельностью? К счастью, добрые девичьи души быстро утомляются.
В тоне Чарли чувствовалась смесь презрения и восхищения, он улыбался какой-то самодовольной улыбкой, как будто познал все наивные заблуждения, все ловкие хитрости женщин и не ждал от них ничего нового. Его слова удивили и огорчили Розу, в них
– Мне очень жаль, что у вас такое жалкое мнение о женщинах. Было время, когда вы искренне в них верили.
– Я и до сих пор верю, клянусь вам. У женщин нет более преданного поклонника и более верного раба, чем я. Испытайте меня и убедитесь, – и Чарли послал Розе воздушный поцелуй, а в ее лице – всему женскому полу.
Роза не угомонилась и, пожав плечами, ответила с таким выражением во взгляде, которое Принцу не понравилось:
– Благодарю вас, я не нуждаюсь ни в поклонниках, ни в рабах – мне нужны друзья и единомышленники. Я так долго жила рядом с умным и достойным человеком, что теперь мне будет трудно угодить. Однако я не намерена опускать эту высокую планку, пусть тот, кто захочет привлечь мое внимание, поднимается до нее.
– Вы подумайте, как распушилась наша голубка! Мэк, поди-ка пригладь ей перышки, а я пока удалюсь, чтобы не накликать на себя еще большей беды! – и Чарли выскочил в другую комнату, сокрушаясь про себя, что дядя Алек испортил девочку, внушив ей излишнее свободомыслие.
Но минут через пять ему захотелось вернуться обратно, потому что Мэк сказал что-то, вызвавшее взрыв хохота, и когда он взглянул через плечо, то увидел, что «распушившаяся голубка» воркует мирно и весело. Он боролся с искушением вернуться и принять участие в веселье. Однако, чересчур избалованный, он был не в состоянии признать себя виноватым, даже если в душе сознавал это. Чарли всегда рано или поздно получал то, что хотел, и давно решил, что Роза и ее состояние должны принадлежать ему, поэтому был крайне недоволен новыми планами и идеями молодой девушки. Правда, он утешал себя надеждой, что кузина скоро переменит их, как только увидит, что они не в моде и неприличны.
Мечтая об упоительном будущем, он устроился поудобнее в углу дивана подле своей матери и оставался там до тех пор, пока приглашение на закуску не соединило обе группы в одну.
Тетушка Изобилие придавала большое значение угощению и всегда с удовольствием устраивала праздники. В этот день, по случаю радостного события, она превзошла самое себя.
В течение этого семейного пиршества Роза, переходившая от одного к другому, добралась, наконец, до трех младших мальчиков, которые потихоньку затеяли драку в дальнем уголке.
– Ну-ка, выходите оттуда, дайте мне взглянуть на вас, – позвала она, пригрозив сначала, что если тотчас не восстановится мир, они навлекут на себя всеобщую немилость.
Три юных джентльмена поспешно прекратили борьбу и вышли вперед, очень гордые оказанным вниманием.
– Господи! Как вы выросли, какими высокими стали! Как вы посмели перерасти меня на целую голову? – ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы погладить их по макушкам.
Уилл и Джорджи вытянулись в струнку и самодовольно улыбались, когда Роза осматривала их с комическим испугом.