Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона
Шрифт:
Джек пожал плечами:
— Да он его и так назначит.
— Ух, какая тяжеленная! — Сабуро попытался поднять канабо. — Запросто череп проломит!
Ямато размахивал цепью.
— Отличное оружие, Джек, но если ты хотел держать сэнсэя Кюдзо на расстоянии, то почему не выбрал лук и стрелы?
— Точно! Против лука он бы ничего не сделал, — пропыхтел Сабуро, с трудом удерживая палицу.
— Неужели? — Из-за его спины внезапно появился мастер тайдзюцу.
— Э-э… ну да, это ведь невозможно, —
— Главное тут — быстрота.
— А как вы остановите стрелу? — оторопел Сабуро.
— Руками.
Сабуро недоверчиво фыркнул.
Сэнсэй Кюдзо ответил на дерзость суровым взглядом и тут заметил, что ученики столпились вокруг и не сводят с него глаз в надежде увидеть невероятный прием.
Мастер сорвал с Оружейной стены лук.
— Мне нужен меткий стрелок. Акико-тян, ты будешь целиться мне в сердце.
Сэнсэй Кюдзо зашагал к противоположной стене Бутоку-дэна, игнорируя робкие возражения Акико.
— Чего ждешь? — резко спросил он. — Мы теряем драгоценное время.
Несмотря на возмущенный тон, чувствовалось, что сэнсэй Кюдзо рад случаю. Из-за роста мастер тайдзюцу не уставал доказывать, что он сильнее, быстрее и опытнее всех.
Акико натянула тетиву. Ее руки еле заметно дрожали.
Повисла напряженная тишина. Никто не шевелился, ожидая, что сделает сэнсэй Кюдзо.
Акико выпустила стрелу в учителя.
На лице сэнсэя не дрогнул ни один мускул.
Стрела пролетела над его плечом и ударилась о колонну.
— Я приказывал целиться в меня! — сердито закричал сэнсэй. — Бессмысленно останавливать стрелу, которая не угрожает жизни.
Акико нервно облизала губы и снова натянула тетиву.
Джек знал, что она не промахнется. Сейчас сэнсэй погибнет у них на глазах.
Стрела уверенно пронзила воздух.
В последнюю секунду сэнсэй Кюдзо схватил ее правой рукой.
Зрители ахнули.
Какое-то время сэнсэй наслаждался ошеломленными лицами юных самураев, затем торжествующе прошагал по залу и вручил стрелу Акико.
— У кого-нибудь еще есть вопросы?
22. Любовные стихи
На следующий день Джек и Ямато вместе с остальными учениками шли во Дворец сокола на урок хайку. По дороге их нагнал Сабуро.
— Слыхали новость? — переведя дух, спросил он. — Прошлой ночью рядом с Дворцом императора подожгли католическую церковь!
— Выходит, война началась, — сказала Кику, слегка побледнев.
— Нет, это разовое нападение. Сэнсэи говорят, какой-то ронин направлялся в Эдо и по пути поджег храм. Даймё Такатоми в ярости.
— Кто-нибудь пострадал? — осторожно спросил Джек.
Сабуро важно кивнул:
— В церкви был священник.
Все замолчали. Джек чувствовал, как даймё Камакура все
— А где этот ронин? — спросил Ямато.
— Неизвестно. На всем тракте Токайдо к северу от Эдо полно самураев и асигару, которые откликнулись на призыв к оружию.
— Откуда их столько? — спросила Кику. — Того и гляди, Камакура соберет несокрушимую армию.
— Не забывай, что у оставшихся четверых регентов Совета тоже есть армии. — Акико постаралась успокоить подругу. — Вместе они превосходят силы Камакура.
Джек собирался задать следующий вопрос, но тут из Дворца Будды вышел Ёри.
— Где ты был? — закричал Джек, бросаясь навстречу другу.
Ёри обессиленно опустился на ступеньки Буцу-дэна с маленькой бронзовой чашей на коленях. Завидев товарищей, он устало, но безмятежно улыбнулся.
Сабуро громко шлепнулся рядом с Ёри.
— Ты такое вчера пропустил! На уроке тайдзюцу сэнсэй Кюдзо поймал стрелу рукой! — Он изобразил, как хватает что-то в воздухе.
Ёри поднял брови, давая понять, что рад за друга.
— С тобой все в порядке? — Акико опустилась рядом с ним на колени. — Мы беспокоились о тебе с тех пор, как ты убежал с урока сэнсэя Ямада.
— Я просил у сэнсэя прощения, — спокойно ответил Ёри.
— День с лишним? — Кику озабоченно переглянулась с Акико.
— Сэнсэй Ямада поговорил со мной, правда, совсем чуть-чуть, а затем велел чистить бронзового Будду и тем временем думать о его словах.
— Но ведь статуя огромная! — Джек посмотрел на черные от грязи ладони Ёри. — Это несправедливо! Ты всего лишь ушел с его урока.
— Нет, я вел себя неуважительно, — напомнил Ёри, — и заслужил наказание. К тому же после разговора мне стало легче.
— И что же сказал сэнсэй? — спросил Ямато.
— Он сказал, что самураи должны с одинаковым старанием посвящать себя искусству боя и творчеству. Наша обязанность — создавать мир, за который стоит бороться.
Ёри убрал с колен бронзовый сосуд и подушку.
— Еще он дал мне позаниматься с бронзовой чашей. В киай-дзюцу громкость — не главное, главное — концентрация ки. — Ёри решительно сверкнул глазами. — Сэнсэй Ямада говорит, даже слабый ветерок поднимает рябь на огромном океане.
Сэнсэй Накамура вернула Джеку листок с его хайку и огорченно покачала головой. По серебристым волосам прокатилась легкая волна.
— Ты упорно добавляешь в стихи свое мнение, — ледяным тоном сказала она. — Сердитое море. Красивая сакура. Сколько раз я говорила, что нельзя навязывать свое отношение? У читателя могут быть совсем другие чувства.