Юный техник, 2006 № 07
Шрифт:
Я заметалась, заглядывая в боковые проходы — но там было темно, а мне отчаянно не хотелось возвращаться тем же путем, которым я сюда попала. Наконец наверху сверкнула металлом новая лесенка.
— Спасибо, — просипела я, оттолкнувшись посильнее, уцепилась за лесенку. Откинув крышку люка, я выбралась в подвал, оттуда — в коридор. Первое, что попалось на глаза, была табличка: «Добро пожаловать в блок апартаментов № 2366». А под табличкой метался лысеющий уже щуплый мужчина.
— Быстрее, — приказал
— …переносе сознания? Да.
Лесных втолкнул меня в очередную комнату и с такой яростью швырнул на пол чемоданчик, что я прикрыла голову, по привычке ожидая взрыва.
— Вчера вечером Екатерина, не спросив меня, начала новый опыт. Еще и несчастного Сахарова… того. «Забыла предупредить. Думала, наверное, что с утра смешно будет… вы из какого года?
— Две тысячи шестого, — буркнула я.
— Ого!
Лесных, весь в красных пятнах, поворочал рукой в стене и извлек оттуда чашку кофе, указал мне на низенький диванчик и сел сам.
— Она оставила мне короткое сообщение. Я прослушал его только утром… а тут начались эти… бомбежки! — он махнул рукой. — Впрочем, не в первый раз.
Я нахмурила Катины брови:
— Я легла спать на своем диване четвертого июня две тысячи шестого года в Москве, а проснулась днем шестого, но не нюня, а августа, да к тому же две тысячи сто тринадцатого.
— …в Москве — столице Конфедерации. Видите ли, здесь много чего успело произойти. Самое главное — русскими учеными было установлено наличие в атмосфере особого вида электрических зарядов. Их скопления в головах людей способны хранить и передавать информацию. Еще более выдающимся стало изобретение переноса этих зарядов в нематериальное тело. Так была создана система электронных дворецких. Правительство внедрило их по всему миру — слегка очеловеченные машины, слегка автоматизированные люди… Используя этих безобидных помощников, государство неслыханно укрепилось, — глаза Лесных бегали по сторонам. — Видите ли, создать искусственный разум сложнее, чем засунуть в машину готовый.
— Значит, и роботы-уборщики, и все… — …когда-то были людьми. Точнее, их разумным началом. Память у них не сохраняется, так, немного соображения.
Мне все-таки снится, отчаянно подумала я.
— Но какое отношение к этому имеет перемещение во времени?!
— Никакого! В том-то и дело. По-моему, вы — новое слово в науке. Понимаете, это не полноценный перенос, скорее, переориентация зарядов с настоящего на более раннюю информацию, то есть на сохранившиеся в них воспоминания.
— Но… это же не означает, что Екатерина очнулась сейчас в две тысячи шестом в моем теле?
Лесных фыркнул:
— Конечно, нет! Выдернули
Мне требовалось время, чтобы переварить это. Ведь для меня четвертое июня было только вчера, и мне вся эта полунаучная белиберда безразлична. И вообще мне всего семнадцать, а это, согласитесь, не лучший возраст для того, чтобы удаляться в небытие.
Мне вдруг стало понятно, почему новое правительство наложило запрет на исследования в данной области. Лесных и его шайка — настоящие преступники. Что же — позволить Лесных провести необходимые действия, чтобы Катя вернулась в свое тело с триумфом?
Видимо, череда этих мыслей отразилась на моем лице, поскольку Лесных торопливо отпер следующую комнату, где стоял аппарат, похожий па большой черный холодильник.
— Давайте по-быстрому… — волновался он. — Настройки я не менял… давайте, а то еще арестуют… Я оглядела щуплого Лесных.
Послушаться его значило отречься от жизни. Не получить всех тех лет чудесной возможности дышать, падать с сотого этажа, скрываться в чуланах и просыпаться где попало, которые у меня отняли таким хитроумным способом.
Остаться? Не будет ли это так ужасно, что даже небытие покажется пикником?
Но ведь любое что-то лучше, чем ничего.
Решение пришло мгновенно. Я молча набросилась на Лесных, втолкнула его в кабинку и захлопнула дверь. Кнопок на пульте было много, но горела лишь одна большая, зеленая. Недолго думая, я ударила по ней.
«Подготовиться к аресту?» Я метнулась к чемоданчику, тому, что Лесных отшвырнул еще в начале разговора. Оттуда выпали два паспорта — с фотографиями Екатерины и его самого, но на чужие имена, кредитные карточки странного вида и другие, с надписью «Аэрокомпания «Конфедерат» желает приятного полета»…
— Отлично, — пробормотала я и потеряла сознание, а может, просто заснула от усталости.
Очнулась я от стука. Стучался в своей кабинке Лесных.
— Выпустите меня!.. — кричал он надломленным, визгливым голосом. — Кто-нибудь!.. На помощь! Я заперта в шкафу! — и он разрыдался.
Я распахнула дверь, и Лесных мешком вывалился на пол. По лицу его градом бежали слезы. С неподдельным ужасом он шарахнулся от меня, причитая:
— Не троньте… кто вы?.. Что происходит?
— Какое сегодня число? — устало спросила я.
— Четвертое июня… — всхлипнул Лесных.
— Год?
— Две… — всхлип, — две тысячи шестой…
Сердце в груди Екатерины Захарьиной-Пински забилось с утроенной скоростью.
— Как вас зовут? — тихо-тихо спросила я.